Когда две недели назад северокорейский диктатор Ким Чен Ын выпустил свою последнюю песню, он наверняка не мог предвидеть, что она станет хитом на TikTok.

Это перевод репортажа корреспондентов Би-би-си, оригинал на английском языке можно прочитать здесь.

Но пропагандистский ролик «завирусился» в интернете: синти-поп из КНДР явно пришелся по душе пользователям, принадлежащим к поколению Z (то есть людям, родившимся в конце 1990-х — начале 2000-х).

Большинство из них явно даже не подозревает, о чём же на самом деле говорится в тексте «хита», восхваляющего человека, который обещал «полностью уничтожить США» и запустил десятки баллистических ракет.

«Давайте воспоем Ким Чен Ына, великого лидера / Мы будем гордиться Ким Чен Ыном, нашим дружелюбным отцом», — поётся в песне.

«Но дело в том, что это просто отличная мелодия», — отмечают тиктокеры.

«Тейлор Свифт не ожидала, что её так „вынесут“ сразу после выпуска её нового альбома», — пошутил один фанат в сети.

«Просто в точку!», «Эта песня достойна Грэмми», «Это такая антиутопия, но мгновенно запоминается» — это лишь некоторые из восторженных комментариев под видео песни в TikTok.

Но за оптимистичной поп-музыкой на самом деле стоит намного более зловещее явление, говорят эксперты.

Как создать пропагандистский хит

Песня под названием «Дружелюбный отец» — лишь последняя из череды пропагандистских поп-композиций, выпущенных в КНДР за последние 50 лет.

Она бодра, отличается быстрым темпом и очень легко запоминается — все эти качества делают песню очень похожей на западные поп-хиты.

Однако в ней есть и некие мотивы советской эпохи, а пользователи поколения Z описывают песню как «нечто в стиле ABBA», ставя её в один ряд с популярной шведской группой.

«Об ABBA здесь напоминает каждая нота, — считает Питер Муди, специалист по Северной Корее из Корейского университета. — В ней много оптимизма, она невероятно легко запоминается, и в ней есть богатый набор сегментов, звучащих в оркестровом стиле», — отмечает он.

Но при написании хита, который должен стать популярным в Северной Корее, учитываются далеко не только коммерческие соображения: власти хотят, чтобы навязчивая мелодия проникла в умы людей.

«Тут нет места абстрактным фразировкам или слишком сложным ритмам», — говорит Александра Леонзини, учёная из Кембриджского университета, изучающая северокорейскую музыку.

Эти мелодии должны быть простыми, доступными и легко воспринимаемыми.

Они также должны звучать в таком вокальном диапазоне, чтобы их могло петь большинство людей. Массам не нужны «вокальные упражнения», так что забудьте о многооктавных риффах.

Леонзини говорит, что в северокорейском официальном песеннике редко встречаются композиции, наполненные настоящими эмоциями. «Идея в том, чтобы мотивировать людей, чтобы они стремились к общей цели на благо нации… Так что им ни к чему создавать баллады и тому подобное», — говорит она.

В Северной Корее творческая свобода не допускается. Музыкантам, художникам и писателям запрещено создавать произведения просто ради искусства.

«Все искусство в Северной Корее должно служить классовому воспитанию граждан и, в частности, учить их, по каким причинам они должны испытывать чувство благодарности и чувство преданности партии», — говорит Леонзини.

Правительство Северной Кореи верит в теорию, согласно которой каждое произведение должно содержать идеологическое «семя», то есть посыл, который затем массово распространяется через искусство.

Музыка — один из самых мощных инструментов искусства, которым Пхеньян активно пользуется и создает множество поп-песен для домашнего потребления.

Власти КНДР отправляют на иностранные гастроли оперные труппы и симфонические оркестры, но ансамбли попроще предназначены только для внутренней аудитории.

Как рассказывают перебежчики, северокорейцы каждое утро просыпаются под пропагандистские песни, доносящиеся с городских площадей.

«Список песен и тексты последних песен, которые выпускаются не так часто, печатают в газетах и журналах. Обычно людям также приходится учить танцы, которые их сопровождают», — говорит Кит Ховард, профессор музыковедения Лондонской школы восточных и африканских исследований, который впервые ездил в Северную Корею ещё в 1990-х годах.

«К тому времени, когда песня как бы проникает в организм, она становится частью человека», — говорит он.

«Поэтому они так хорошо знают тексты песен, даже если они просто слушают их „на автомате“. Хорошая идеологическая песня делает своё дело — она должна передавать посыл».

Читая между строк

А для тех, кто следит за действиями северокорейского режима, двухминутный трек, выпущенный в прошлом месяце, несёт новые — и довольно тревожные новости.

Это уже далеко не первая песня, посвященная Киму Чен Ыну. Но она заметно отличается от тех, что выпускали раньше, с точки зрения используемого языка и набора слов.

Ким Чен Ына теперь называют «отцом» и «Великим» — а это термины, которые ранее применялись в отношении первого лидера КНДР, его деда Ким Ир Сена.

Нынешнего руководителя КНДР называли «Великим преемником», когда он принял бразды правления в 2012 году, после кончины своего отца Ким Чен Ира.

Однако с тех пор прошло уже более десяти лет, и аналитики считают, что новые формулировки могут быть признаком того, что Ким Чен Ын укрепляет свой образ «верховного лидера» Северной Кореи.

Недавно он также заменил текст в другой пропагандистской песне, поменяв слова «наш отец Ким Ир Сен» на «наш отец Ким Чен Ын».

Все это может указывать на направление его движения. Как лидер страны он становится все более враждебным к внешнему миру и проявляет все большую агрессию в своей риторике, обещая наращивать военный потенциал государства.

В начале этого года он также заявил, что Север больше не будет стремиться к воссоединению с Югом, который, по его словам, является «врагом общества номер один».

По некоторым данным, Пхеньян также снес Арку Воссоединения — архитектурную композицию, которая символизировала надежду на воссоединение с Южной Кореей и была символом наследия деда Ким Чен Ына.

«Песни используются для того, чтобы обозначить направление, в котором движется государство… чтобы обозначить важные моменты и важные события в политике», — говорит Александра Леонзини.

«Песня — это почти как газета в Северной Корее», — отмечает она.

А пользователи TikTok тем временем просто слушают музыку. Некоторые говорят, что она у них в наушниках просто постоянно: по дороге на работу, в спортзале, когда они делают домашнюю работу.

Другие отдают дань ностальгии: песня напоминает им старую испанскую и французскую поп-музыку — или же композиции в восточноевропейском стиле.

Поклонники северокорейской музыки рекомендуют и другие хиты — есть всего четыре или пять северокорейских групп, одобренных государством; из них наиболее часто упоминают Pochonbo Electronic Ensemble и женская группа Moranbong Band.

«В Северной Корее есть песня под названием Potato Pride [что можно перевести как «картофельная гордость» — Ред.], которая рассказывает о том, насколько универсален и полезен картофель, если кому-то интересно», — предлагает вариант для плейлиста один из тиктокеров.

Многие американские пользователи не могли не заметить тот факт, что коммунистическая песня стала вирусной в принадлежащем китайцам приложении, в то время как американские законодатели пытаются его запретить.

Этот поворот — в числе факторов, привлекших массовую аудиторию.

Британский тиктокер Матас Кардокас снял несколько видеороликов-мемов с использованием северокорейских пропагандистских песен. В одном из них говорится: «Никто в модной кофейне не знает, что я сейчас слушаю северокорейскую пропагандистскую музыку»; он набрал более 400 тыс. лайков.

«Меня будто током ударило: „Ой, я сейчас сижу в кафе и слушаю это“, — рассказал он в интервью Би-би-си. — Разве это не самое безумное, что можно себе представить?».

Фрэнсис Мао

Корреспондент Би-би-си в Сингапуре

При участии Рейчел Люкер, Вашингтон