Девять лет назад Нурбахыт УТЕГЕНОВ готов был отдать свою почку родному брату, с которым у него была почти 100-процентная совместимость для удачной трансплантации. Но именно в тот момент по роковому стечению обстоятельств его арестовали по подозрению в краже. Ни судья, ни прокурор не сжалились над больным родственником подсудимого и не изменили меру пресечения, чтобы он мог спасти другую жизнь. На помощь пришел третий брат, но закончилось в итоге все очень печально.

Об этой незаурядной истории я рассказывала в 2014 году (см. “Санкция или жизнь!”, “Экспертная недостаточность”, “Время” от 16.1.2014 г. и 19.3.2014 г.). Вкратце напомню: почка требовалась Руслану УТЕГЕНОВУ, которому на тот момент было 30 лет. Ему поставили диагноз терминальная хроническая почечная недостаточность. Пожертвовать орган без раздумий согласился брат Нурбахыт, он был идеально подходящим донором — медицинское обследование показало совместимость с реципиентом на 97 процентов.

Ни раньше, ни позже — именно в момент подготовки к пересадке почки Нурбахыта задержала полиция по подозрению в краже 3 млн тенге из чужого автомобиля. В этом деле, кстати, было много нестыковок, но не будем сейчас их перечислять. В конечном итоге Утегенова признали виновным и приговорили к 5 годам лишения свободы. В ходе следствия и судебного разбирательства вместе с адвокатом он умолял отпустить его под подписку о невыезде, чтобы до приговора успеть отдать поч­ку Руслану. Но судья и прокурор были непреклонны!

Спасать больного вызвался другой родной брат Нургельды УТЕГЕНОВ. К сожалению, его совместимость с Русланом была лишь на 57 процентов.

- Врачи предупреждали, что риск отторжения органа очень высок, но мы решили рискнуть, готовы были ухватиться за любую соломинку, лишь бы спастись, ведь гемодиализ — это не выход из положения, — делится переживаниями супруга Руслана Айзада КАРАТАЕВА. — Увы, опасения врачей оправдались: через девять месяцев после пересадки почка начала отторгаться. Её пришлось удалить.

Девять лет Руслан держался лишь на гемодиализе, угасая на глазах родных. В марте этого года его не стало. Без отца остались семеро детей.

Жизнь Нургельды Утегенова после трансплантации тоже изменилась. Теперь он не может поднимать тяжести и выполнять трудную работу, повысилась утомляемость.

- Через два дня после операции я вынужден был выписаться, потому что из-за всех этих переживаний скончался наш отец. Собрал последние силы и поехал на похороны. В целом после трансплантации я около месяца восстанавливался. Инвалидом не стал, у меня четверо детей, семью обеспечиваю. Но за здоровьем сейчас, конечно, приходится следить тщательнее, придерживаясь щадящего режима работы. Никаких специальных лекарств не принимаю, в этом нет необходимости. Я ни на минуту не пожалел о том, что сделал. Я готов был на все, чтобы спасти брата. Надо было бы, обе почки отдал бы ему! — рассказал о пережитом Нургельды.

Напомним, на проблему донорства недавно обратила внимание мажилисвумен Гульдара НУРУМОВА, предложив достаточно нетривиальное её решение — за счёт легализации купли-продажи человеческих органов. Как отнес­лись к этой идее те, кто пережил трансплантацию?

- На первый взгляд эта идея кажется безумной. Но поверьте, когда для человека пересадка органа — это единственное спасение, совместимость с родственником низкая, как в нашем случае, а посмерт­ных доноров нет и не ожидается, поиск платного донора становится единственной надеждой, — считает Нургельды Утегенов.

Но при этом, добавил он, нужна большая подготовительная работа, консультации разных специалистов, в том числе психологов.

- Меня, например, целый месяц врачи расспрашивали, по своему ли желанию я иду на трансплантацию, не пожалею ли потом. Я считаю, куплю-продажу органов можно легализовать, потому что даже близкие родственники не всегда готовы и могут стать донорами, а нуждающихся в пересадке больных сегодня очень много.

Жанибек ОСПАНОВ — первый пациент, которому в Казахстане пересадили донорское сердце. Он тоже отмечает, что человек в надежде спастись готов заплатить любые деньги, лишь бы получить заветный орган. Поэтому люди объявляют сборы средств и едут на операции в Белоруссию, где хорошо развито посмертное донорство. Тем не менее Жанибек против легализации платного донорства.

- В Пакистане люди целыми деревнями живут без одной почки, потому что продали её из-за нищеты. К этому мы хотим прийти? В Казахстане есть возможности для развития посмертного донорства, но нужны изменения в законодательстве. В 2020 году в Кодекс о здоровье народа и системе здравоохранения внесли поправку о том, что если при жизни человек не давал согласия на изъятие его органов после смерти, то для его проведения нужно разрешение родственников. Почему госпожа Нурумова, которая, кстати, была депутатом мажилиса седьмого созыва, не озадачилась тогда? Ведь очевидно, что эти поправки тормозят посмертное донорство, — обнажил проблему Жанибек Оспанов.

До 2020 года, напомнил он, в Казахстане действовала презумпция согласия на донорство. То есть если человек при жизни не давал отказа, то по умолчанию он согласен стать посмертным донором.

- Презумпцию согласия без всяких оговорок нужно вернуть, оградив родственников умершего от принятия такого сложного решения, как разрешение на изъятие органов. Лучше бы депутаты над этим вопросом задумались, — поделился мнением обладатель донорского сердца.

В свою очередь республиканский трансплантационный координатор координационного центра Минздрава Лейла ИСМАГАМБЕТОВА подчеркивает, что купля-продажа человеческих органов сегодня запрещена нормативными документами и международными соглашениями. В частности, Стамбульской декларацией о торговле органами и трансплантационном туризме, которую ратифицировал Казахстан.

- Международное сообщество неспроста принимает такие документы. В истории достаточно примеров чёрной трансплантации. Если легализовать куплю-продажу органов, она станет просто неуправляемой. Это приведет к преступлениям, людей могут начать принуждать продавать свои органы. Нам нужно развивать посмертное донорство. Например, в Испании 15 лет занимались пропагандой органного донорства, чтобы сформировать у населения положительное отношение к этому. А у нас люди отказываются даже от вскрытия тел умерших родственников, не говоря уже об изъятии их органов, — отметила Лейла Исмагамбетова.

Ещё одним препятствием для посмертного донорства она назвала очень низкий индекс здоровья населения. Так, медицинские обследования показывают, что даже у 40-50-летних умерших многие органы не годны для трансплантации. Отсюда такие низкие показатели: в 2022 году по респуб­лике лишь от четырёх посмертных доноров пересадили 16 органов, их получили одиннадцать реципиентов. В этом году только от одного трупа пересадили печень.

Лэйла ТАСТАНОВА, Астана