Нонсенс, но даже списать все на мировой ценовой произвол, чем обычно объясняют продавцы очередной рост цен на продукты, — плохая затея, потому что в мире как раз индекс продовольственных цен снижается вот уже одиннадцать месяцев подряд. Если в цифрах, то на 18,7 процента по сравнению с мартом прошлого года, говорит нам Международная продовольственная сельскохозяйственная организация (ФАО). Павлодарцы же за самую обычную картошку, выращиваемую в радиусе 50 километров от города, платят так, как будто доставляли её сюда бизнес-классом из какой-нибудь заокеанской тьмутаракани.

Между тем средняя отпускная цена в хозяйствах области на этот овощ составляет сейчас… 90 тенге за килограмм.

Вот цена на местное подсолнечное масло. Мы видим, что дешевле 800 тенге его в рознице нет. А завод-изготовитель в Успенке реа­лизует его по 630 тенге за литр.

Про лук, ставший в последнее время притчей во языцех, даже говорить не хочется. Павлодарские овощеводы реализуют его по 125 тенге за килограмм. А жители области отдают за него все 350 тенге. И об этом мы уже писали.

Однако все рекорды по игнорированию закона о непревышении 15-процентной торговой надбавки на социально значимые продукты питания бьёт мясо. О нём и поговорим. Хотя не менее интересна история и с мукой, которая при оптовой цене в 150 тенге за килограмм (имеется в виду первый сорт) на магазинных полках превращается чуть ли не в золотую и стоит 360-380 тенге за тот же килограмм. И это отдельная история.

Итак, мясо.

На одной только говядине, например, каждому из нас можно было сэкономить как минимум тысячу тенге на каждом килограмме, если бы работала цепочка “фермер — потребитель”. Но на деле в ней столько разъединительных звеньев, что даже широко разрекламированные социальные сельхозярмарки, в принципе созданные для взаимоотношений тет-а-тет, превращаются в профанацию чистой воды.

Фермер из села Малыбай района Аккулы Павлодарской области Жанат ТУРЛЫБАЕВ килограмм говядины отдает реализаторам по 1600 тенге, если это второй сорт, и по 1900 — за первый. Это цена именно мякоти. На прилавках эта самая мякоть продается уже по 2900-3200 тенге за кило­грамм.

Реакция чиновников, когда речь заходит об оптовых и розничных ценах на основные продукты питания, всегда предсказуема. Нас отсылают на социальные сельскохозяйственные ярмарки, которые в Павлодаре с некоторых пор стали проходить у черта на куличках. А если точнее, в Северной промзоне, куда добраться можно только на трамвае. Правда, для привлечения покупателей акимат взял на себя расходы по оплате поездки в этом виде общественного транс­порта по определенным дням и часам, если человек едет именно до рынка.

Но фермеров туда не затянешь и на аркане, признался нам один из сельских акимов, рассказавший всю правду о том, как проводятся такие типа социальные ярмарки. Мы не будем раскрывать его имени, хотя он об этом и не просил, но человек, много лет отдавший государственной службе, на самом деле находится на своём месте, и будет неприятно, если его вынудят уйти за свободу слова.

- Раньше, когда социальная сельскохозяйственная ярмарка располагалась в самом центре города, куда можно добраться на любом виде общественного транс­порта, и когда она действительно собирала много народа, наш сельский округ нередко принимал в ней участие. Но вы, наверное, замечали, что зачастую на таких мероприятиях мясо не интересует покупателей, потому что не имеет надлежащего товарного вида. И это не потому, что оно реализуется по ценам ниже рыночных и от этого плохое. Примерно по такой же стоимости мы его и сдаем перекупщикам. Просто рубщику мяса, которого щедро вознаграждают эти же самые перекупщики, невыгодно, чтобы фермерская продукция напрямую от производителей привлекала людей, потому что в противном случае все будут ждать выходных, чтобы сделать мясные запасы именно на социальной ярмарке. Никто ведь не будет переплачивать втридорога, если точно такой же сочный кусок говядины можно купить гораздо дешевле. Поэтому-то фермерскому мясу искусственно придают непривлекательный товарный вид, чтобы оно не могло конкурировать с коммерческой стоимостью, — признается наш собеседник.

Но на те сельскохозяйственные ярмарки крестьяне хотя бы ездили, поскольку была хорошая проходимость, которая не выводила их в минус.

- А новый сельскохозяйственный рынок, если на нём нет акима области или города, полупустой. Ни один из моих фермеров туда ехать сейчас не хочет, потому что знает, что потеряет в деньгах, — продолжает сельский аким. — При такой слабой проходимости он за один день тушу говядины в 180-200 килограммов не продаст. А значит, нужно платить за холодильное оборудование. Плюс расходы на лабораторию. Опять же, не заинтересованный в хороших продажах социального мяса рубщик. Транспортные расходы. Итого с каждой туши фермер теряет от 100 тысяч тенге и больше. Зачем ему это надо, когда он может без лишней мороки сам разделать свою тушу и на месте сдать по тем же 1900 тенге за килограмм приехавшим перекупщикам? Поэтому сейчас, когда мне говорят, что нужна очередная мясная туша, я еду на рынок в город и договариваюсь с перекупщиками, чтобы они под видом фермерского мяса выставили на прилавки купленное у нас же, но уже со своей маржой, которая, конечно, будет меньше традиционной, но все равно превышающей требуемые 15 процентов. Вот такая вот серая мяс­ная схема, практикуемая почти повсеместно, потому что мясо мы предоставить должны, а где его взять, уже никого не интересует, — резюмирует сельский аким.

Аким Малыбайского сельского округа района Аккулы Аскарбек АЙГАЗИНОВ в нюансы вдаваться не стал, но тоже высказался в пользу того, что сельхозтоваропроизводителям нужны “пряники”, чтобы мясо на самом деле было социальным.

- Сейчас фермерам выгоднее реализовывать свою продукцию не выезжая из села, чем ехать самим в город и стоять на ярмарке. Другое дело, если его заинтересовать. Предоставьте ему бесплатную лабораторию, коль речь идёт о социальных сельскохозяйственных ярмарках, наберите в штат рубщиков, которые получали бы зарплату, разделывая социальное мясо, введите пусть и небольшую, но плату за твердый (голову) и мягкий (серд­це, печень, лёгкие) сбой. Сейчас все это идёт в довесок к мякоти бесплатно, а потом ушлые перекупщики пускают это все на фарш и продают. Вот тогда фермеры будут в очередь выстраиваться, чтобы принять участие в ярмарках. И мясо действительно будет социальным, с надбавкой только на транспортные расходы и зарплату продавца, если фермер сам не захочет или не сможет его реализовывать, — считает Аскарбек Айгазинов.

Ещё один из вариантов стабилизации цен на социально значимые продукты питания — это возвращение института специальных мясозаготовителей, за государственные деньги скупающих продукцию у фермеров и распределяющих её по рынкам с учетом фиксированных тарифов на логистику, работу ветлабораторий и зарплату продавцам.

- Не нужно изобретать велосипед. Все новое — это хорошо забытое старое, которое можно внедрить через современные формы управления и конт­роля. Например, те же СПК, — делится своими мыслями управленец.

Конечно, если подумать, можно предложить и другие, не менее эффективные варианты. Но это то, что лежит на поверхности и что вполне реально сделать, если задаться целью не идти на поводу у перекупщиков с их неуемным аппетитом и соответствовать мировой тенденции по снижению индекса продовольственных цен…

Ирина ВОЛКОВА, Павлодар