Как Петропавловске из журналистов коррупционщиков «лепят»

Отправляясь на заседание дисциплинарного совета, журналист меньше всего ожидает, что вопросы будут задавать ему. Каково же было моё удивление, когда председатель диссовета, заместитель руководителя департамента Агентства по делам госслужбы и противодействию коррупции по Северо-Казахстанской области Адильбек МУКАШЕВ, вопреки правилам, регламентирующим проведение таких заседаний, вызвал меня к трибуне для дачи пояснений.

В сентябре 2014 года я занималась разработкой сайта детской поликлиники Петропавловска, и была принята в штат на вакантную должность с окладом в тридцать тысяч тенге. Через два месяца, когда сайт был готов, написала заявление «по собственному желанию». Год спустя в секретариате дисциплинарного совета в этом обстоятельстве узрели коррупционное правонарушение. Главным врачом поликлиники работает моя мама.

Разработанный и заполненный моими статьями и фотографиями сайт, кстати, действует до сих пор. Да и факт трудоустройства в организацию, которой руководит близкий родственник, борцами с коррупцией не оспаривается — законом запрещено находиться лишь в непосредственном подчинении. Дистанционная форма работы тоже предусмотрена Трудовым кодексом. Здесь к главному врачу вопросов нет.

Единственное, чего никак не могут взять в толк работники секретариата диссовета, как один человек может успевать работать в двух местах, пусть даже в одном из них дистанционно. И уверены, что изготовление сайта «невозможно вне поликлиники».

Во всей этой истории секретариат диссовета усмотрел «использование своих служебных полномочий», «удовлетворение материальных интересов», «представление преимуществ» и т.д., то есть нарушение сразу нескольких пунктов статьи закона «О борьбе с коррупцией».

Кстати, на том поистине историческом заседании вопросов ко мне у членов дисциплинарного совета не возникло – пояснения в деле были. Накануне я явилась на приём к руководителю департамента Шынгысу КАБДУЛА с просьбой, чтобы в диссовете меня всё-таки выслушали. До этого пояснения собрали у десятков сотрудников поликлиники. Кроме меня самой.

Лишь после строгого разговора у шефа в секретариате диссовета, скрепя сердцем, взяли у меня письменные пояснения. В них, как и стоило ожидать, ничего интересного для рьяных борцов с коррупцией не оказалось.

Но на самом заседании диссовета при всем честном народе Адильбек Мукашев «каверзными вопросами» всё-таки пытался вывести меня на чистую воду. Очевидно, демонстрируя своим подчинённым, как надо работать.

Однако, в своём безудержном желании очистить ряды гражданских служащих от злостных коррупционеров, в секретариате дисциплинарного совета решили не обращать внимания на очень важные факты.

Например, то, что выговор за ошибки в составлении трудового договора со мной главный врач поликлиники уже получила от своего непосредственного работодателя, начальника управления здравоохранения. Это было 5 ноября 2014 года. За десять месяцев до того, как было начато дисциплинарное дело в антикоррупционной службе. Спустя почти год здесь заключили, что «факт трудоустройства в информации управления здравоохранения не квалифицирован, как нарушение». А если не квалифицирован, то за что тогда был объявлен выговор?

Согласно правилам, «дисциплинарное взыскание налагается не позднее трёх месяцев со дня обнаружения проступка и не может быть наложено позднее одного года со дня совершения проступка». Об этом в диссовете, как выяснилось, знают. В заключении по итогам служебного расследования значится, что «сроки наложения дисциплинарного взыскания увеличиваются до 6 октября 2015 года». Дело главного врача было вынесено на рассмотрение советом 22 октября.

Все эти «незначительные» детали ни секретариат дисциплинарного совета, ни сам председатель не сочли нужным сообщить другим членам совета, для которых это – общественная нагрузка, не больше. В итоге, совет единогласно проголосовал за увольнение главного врача. И это, кстати, было самым суровым наказанием на том заседании. Остальные нарушители отделались лёгким испугом. В том числе и те, кто в конкурсе по госзакупкам отдал предпочтение фирме, которая не соответствовала требованиям. Сумма лота, к слову, более 14 миллионов тенге.

Кстати, рекомендации дисциплинарного совета об увольнении главного врача до сих пор не отправлены в управление здравоохранения. И приказа об увольнении, соответственно, тоже нет. Хотя это должно быть сделано в течение пяти дней. Может, в секретариате диссовета поняли, что перестарались. А может, чёткое следование инструкциям – это вообще не про них.

Все это можно было бы объяснить чрезмерной принципиальностью, которая антикоррупционной службе, честно говоря, не повредит. Но принципиальность эта, как выясняется, на редкость избирательная.

Ещё 24 июля пресс-служба дисциплинарного совета, приглашая журналистов на очередное заседание, распространила информацию о том, что будет рассмотрено дело «в отношении главного врача Областного наркологического центра, который являясь руководителем государственного предприятия принял неоднократно незаконные решения о проведении госзакупок из одного источника и заключил договора государственных закупок».

Однако, ни на этом заседании, ни на последующих дело главного врача наркоцентра рассмотрено не было. Даже если главный врач не виноват, по правилам, его должны были «помиловать» коллегиальным решением диссовета. Я задавала об этом вопросы ещё задолго до того, как объектом разбирательств стала моя мама и я сама. Безрезультатно. Спросила я и сейчас, оформив это в виде журналистского запроса.

Спустя три дня, как и положено, я получила ответ о том, что «запрашиваемая информация требует дополнительного сбора документов и анализа». Неудобный вопрос, действительно. Надо проанализировать.

Ульяна АШИМОВА, фото автора, Петропавловск