Автор

Мадина Бегалиева – первая казашка с дипломом инженера-металлурга и одна из зачинательниц женского движения в стране


Мадина Кожбановна, чье 125-летие мы отмечаем в нынешнем году, родилась 19 марта 1899 года в ауле Килканды, расположенном невдалеке от Ханской Ставки – центра Букеевской Орды. С юных лет девочка проявляла незаурядные способности в учении и неудержимую тягу к знаниям. Видя успехи дочери – в шестилетнем возрасте Мадина уже могла свободно читать Коран, – её родители, пусть и после некоторых колебаний, приняли единственно правильное решение: девочке стоит учиться дальше.


В тот период, как отмечала историк Елена Грибанова, грамотных женщин в стране были единицы. Такому малоприятному раскладу дел способствовали объективные причины, одной из которых были укоренившиеся в обществе предрассудки в отношении женщин. Именно с ними, надо полагать, и были связаны сомнения родителей Мадины в том, стоит ли ей продолжать учебу. Опасения за дальнейшую судьбу дочери, за то, сможет ли она преодолеть непонимание и косность современников, были вполне естественны. Однако девушка не страшилась доли остаться непонятой. Сама высокая идея – подобно легендарному Прометею зажечь для своего народа огонь просвещения – была для неё превыше всего.

Учебу Мадина продолжила сперва в двухклассном русско-казахском училище, а затем – на трёхгодичных педагогических курсах в Ханской Ставке, которые окончила в 1916 году. Следуя за своей мечтой – нести знания соотечественникам, – она решила отправиться в село Жангала, один из самых отдаленных уголков Букеевской Орды, испытывавший острую нужду в педагогических кадрах. Судьба свела шестнадцатилетнюю учительницу с передовыми людьми того бурного времени, когда традиционный уклад жизни Российской империи уже трещал по швам и ширилось демократическое революционное движение, бросавшее вызов окончательно дискредитировавшему себя самодержавию. Мадина познакомилась с Алмой Уразбаевой, которую в будущем назовут казахской Кларой Цеткин, врачом Прасковьей Добронравовой, прекрасно владевшей казахским языком, учительницей Екатериной Князевой, учёным Нугманом Манаевым, революционером Сейт­кали Мендешевым... Общение с ними, по словам Елены Грибановой, расширило кругозор девушки и помогло ей лучше разобраться в происходивших вокруг событиях.

Как и Алма Уразбаева, Октябрьскую революцию Мадина Бегалие­ва встретила восторженно, видя в ней реальную возможность окончательного раскрепощения женщин-казашек. И она не ошиб­лась: взятие власти большевиками действительно послужило катализатором развития женского движения в нашей стране. «Наряду с завоеванием власти рабочими и кресть­янскими массами трудящиеся женщины также получили теперь широкую возможность участия в политической жизни государства и в органах власти. Правда, здесь (в восточной части СССР. – Прим. авт.) ещё сохранились (в особенности среди крестьянства) некоторые пережитки старого, но, тем не менее, разница в положении восточной женщины в Советском государстве и в зарубежных странах Востока – огромная», – писал Турар Рыскулов в статье «8 Марта и женщина Востока».

Фото из личного архива семьи Тажибековых

Для решения женского вопроса, который рассматривался большевиками в качестве неизменной сос­тавляющей вопроса о революции как таковой, в сентябре 1919 года ЦК РКП(б) постановил создать при действующих партийных комитетах женотделы. Это решение Мадина Бегалиева восприняла с энтузиазмом, тем более что первые казахстанские женотделы были образованы в её родной Букеевской губернии. Молодая учительница активно взялась за работу – читала лекции о правах женщин, рассказывала об охране материнства, организовывала драмкружки. По воспоминаниям современников, вместе с Алмой Уразбаевой она нередко выступала на сцене, играя самые разные роли в пьесах Ишангали Мендиханова – одного из первых казахских драматургов, высмеивавших в своих произведениях предрассудки, косность и мракобесие.

В 1920 году Мадина Бегалиева стала членом партии большевиков, об истории и деятельности которой подробнее узнала от врача Лидии Витте-Грачевой, в будущем – видной представительницы казахстанской бактериологии. Тогда же девушка вступила в отряд ЧОН, где научилась стрелять из винтовки и оказывать помощь раненым. Кипучая деятельность молодой учительницы не осталась незамеченной – в 1922 году её наз­начили заведующей женотделом Букеевского губкома партии. Высокая должность предполагала и высокую ответственность. Расширяя горизонты своей работы, Мадина Кожбановна взялась за организацию делегатских собраний – своеобразной формы организованного женского движения. Подобные собрания созывались при парткомах и, по словам Елены Грибановой, представляли собой выборные, массовые и постоянно действую­щие организации, участницы которых собирали средства для голодающих, устраивали субботники в советских учреждениях и шили одежду красноармейцам. Кроме того, Мадина Бегалиева стоя­ла у истоков создания крас­ных юрт, внесших неоценимый вклад в дело ликвидации безграмотности среди казахского народа. Красная юрта представляла собой передвижной лекторий, за которым в обязательном порядке закреплялись учитель, несколько политпросветработников, акушерка, санитарка и народный судья. Участвуя в их создании, Мадина Бегалиева на практике воплощала сокровенные мечты первой казахской поэтессы Шолпан Иманбаевой, призывавшей своих соотечественников охотнее тянуться к знаниям: «Жили мы веками словно в спячке, ⁄ Без огня, без радости в груди. ⁄ Так давайте, милые степнячки, ⁄ К светлым горизонтам выходить».

В 1923 году Мадину Бегалиеву направили в Москву для участия в работе Второго Всероссийского совещания работников среди женщин восточных народностей, прошедшего 22–28 марта. В числе 18 делегаток этого совещания она познакомилась с видным советским деятелем и революционером Валерианом Куйбышевым. Проведший свои детские годы в Казахстане, Валериан Владимирович внимательно слушал доклад Мадины и восхищался тому, как преобразился взрастивший его край. Бегалиева рассказала, что в Букеевской губернии проведены 10 женских конференций и открыта школа грамоты, ученицами которой стали 25 казашек. Особо она отметила прошедшую в Урде манифестацию в честь 8 Марта, объединившую около 500 женщин. После совещания Куйбышев ещё долго беседовал с делегатками из Казахстана, и эта встреча навсегда осталась в памяти Мадины Бегалиевой.

Не меньше она гордилась и знакомством с Кларой Цеткин, которая для нескольких поколений советских людей была живым воплощением мирового женского движения.

Сама Цеткин, как свидетельст­вует её биограф Луиза Дорнеманн, внимательно следила за развитием Казахстана. Особенно «неистовую Клару» интересовало строительство Турксиба. Не исключено, что повышенное внимание Цеткин к нашей стране было в определенной степени обусловлено и беседами с Мадиной Бегалиевой. Тем более что учительница-казашка, вольная распоряжаться собственной судьбой, полностью соответствовала тому идеалу женщины, о котором Цеткин писала ещё на заре XX века: «Ей уже мало быть преданной сиделкой и верным хранителем своего ребёнка, она желает гордиться тем, что лепит, создает, формирует новую человеческую жизнь. Она сама хочет быть в жизни личностью сильной и энергичной, которая учится, действует и творит – в своём доме и в огромном мире, а детей своих воспитывает ценными людьми, дальновидными и великодушными гражданами общества».

Этапным в жизни Мадины Бегалиевой стал 1931 год. Крайком партии предложил ей поехать в Москву и поступить на курсы марксизма-ленинизма, на что она сразу же ответила согласием. Тогда же Центральный комитет ВКП(б) направил Бегалиеву на учебу во Всесоюзную промышленную академию. Окончив факультет цветных металлов, Мадина Кожбановна стала первой казашкой, которой была присвое­на специальность инженера-металлурга. «Какую гордость и радость я испытала, – вспоминала она впоследствии, – когда председатель квалификационной комиссии профессор И. М. Бурдянский, поздравляя меня с окончанием учебы, сказал: «Сегодня в академии тройной праздник: квалификация инженера-металлурга присвоена казашке, которая защитила дип­лом на отлично».

В соответствии с темой своей дипломной работы Бегалиева была направлена на строи­тельство Балхашского медеплавильного завода. С 1936 по 1940 год она трудилась сменным инженером и инженером-металлургом завода, приняв непосредственное участие в выплавке первой балхашской меди. Выступая перед рабочей молодежью, Мадина Кожбановна не раз вспоминала те годы, когда страна доверила ей участие в возведении медного гиганта: «Предприятие тогда ещё строилось. Закончена была первая очередь ТЭЦ. Работал маленький опытный завод. Стройка шла усиленными темпами. Все трудились под девизом: к 19-й годовщине Октября выдать первую балхашскую медь. Много, очень много было труднос­тей. Но комсомольцы, молодежь переносили все: и условия быта, и перебои в снабжении, и то, что почти все работы приходилось делать вручную».

Годы войны побудили Бегалие­ву вновь вернуться к партийно-советской работе. Её назначили заведующей женотделом Гурьевского обкома и одновременно инструктором Центрального комитета Компартии Казахстана. На этих должностях неутомимая труженица, как и прежде, «многое сделала для того, чтобы женщины Казахстана стали полноправными гражданками своей страны».

Свой рабочий путь Мадина Кожбановна закончила инспектором Министерства госконтроля Казахской ССР. В 1949 году она вышла на заслуженный отдых, став персональным пенсионером союзного значения. Однако само это слово – «пенсионер» – вряд ли было полностью применимо к ней. Несмотря на возраст, Бегалиева продолжала общественную деятельность, делилась воспоминаниями о тех днях, когда среди казашек зарождалось женское движение, рассказывала, как соз­давала республика свою промышленность, много времени уделяла патриотическому и трудовому воспитанию молодежи. В приветственном адресе, полученном Мадиной Кожбановной к 70-летию, её коллеги писали: «У нас в Казахстане помнят и берегут имена первых казашек, сыгравших большую роль в строительстве новой жизни. Среди этих имен и Ваше имя, имя первой женщины-казашки, ставшей инженером в те трудные, но памятные для нашей страны годы. Всюду, где бы Вы ни работали, будь то партийная, педагогическая или общественная работа, – везде мы видим отпечаток Вашей энергии, неугомонного характера. Для нас Вы всегда были и есть молодая и энергичная».

Судьба Мадины Бегалиевой схожа с судьбой многих тысяч её соотечественниц. Тянувшиеся к знаниям и обретшие их, вырвавшиеся из пут неграмотности, казашки стали равноправными участницами преображения страны на новых началах, влились в дружную рабочую семью, плодами трудов которой мы пользуемся по сей день. И в то же время судьба Мадины Кожбановны уникальна уже потому, что именно ей довелось быть первопроходцем, открывать своим подругам дорогу к знанию и самой уверенно шагать по этому пути. На таких, как она, честных труженицах держалась и будет держаться впредь наша страна.