Об огромной проблеме распространения наркотиков в Казахстане, особенно синтетических, сегодня не говорит, пожалуй, только ленивый. Депутаты, общественники, журналисты — каждый небезразличный к судьбам сограждан человек считает своим долгом бить в колокола. Оно и понятно: если верить только официальным данным, в Казахстане на учёте для динамического наблюдения вследствие употребления наркотических веществ стоят 18 243 человека. Среди лиц с наркозависимостью — 1498 женщин и 97 несовершеннолетних.

Но, ещё раз, это официальные данные о количестве тех, кто под наб­людением. Но тех, кто употребляет синтетику, гораздо больше, в том числе детей и подростков. Сколько конкретно, таких данных у государства, а точнее у Министерства здравоохранения, нет. Но для понимания масштаба трагедии достаточно взглянуть на то, сколько нарколабораторий накрывают полицейские во время рейдов, сколько фасовщиков, продавцов, закладчиков сидят в казахстанских тюрьмах — тысячи людей.

Борьба с дымом

Зато у Минздрава есть другие, более важные задачи, например борьба с вейпами. Думаю, вы и сами заметили, как много медиков сейчас выступают против этих устройств, заполонивших буквально все придомовые магазинчики.

Вейпами отечественное ведомство здравоохранения не на шутку заинтересовалось в феврале нынешнего года. Заинтересовалось внезапно. И это выглядит несколько странно, поскольку, по данным того же Национального центра общественного здравоохранения, курение вейпов среди подростков по показателям примерно такое же, как курение обыч­ных сигарет. Эти данные получены по результатам опроса свыше 8,5 тысячи школьников-подростков из 121 школы в возрасте 11-15 лет. По итогам опроса выяснилось, что 4,1 процента респондентов курили последние 30 дней. А вот о потреблении наркотиков Минздрав такие исследования не проводит, хотя, думается, эта проблема гораздо серьёзнее.

Особо активно за запрет вейпов выступает вице-министр здравоохранения Вячеслав ДУДНИК, заявивший, что ежегодно 3,5-4 тысячи казах­станцев встают на учёт как больные раком лёгкого, а в структуре онкологических заболеваний рак лёгкого находится на втором месте в республике.

При этом свои слова Дудник ни как вице-министр здравоохранения, ни тем более как врач не подкрепил никакими доказательствами, что именно вейпы, а не сигареты вызывают рак лёгкого.

Такой принципиальной позиции можно было бы только поаплодировать, занимай её Минздрав и по другим вопросам, угрожающим будущим поколениям, тем же наркотикам к примеру.

Но нет. С наркотиками отечественные борцы за здоровье предпочитают не связываться, ведь потяни за ниточку — и можно выйти на таких людей, что себе дороже.

Неравный знак равенства

Да, безусловно, вейпы — это не леденцы. С этим никто не спорит. Но, к примеру, в той же Новой Зеландии правительство и Минздрав активно поощряют курильщиков переходить на бездымные продукты, если они не готовы полностью бросить курить. То есть государство оказывает активную поддержку концепции снижения вреда от курения.

У нас же Минздрав, кивающий при каждом удобном случае на европейский опыт, акцентирует внимание только на борьбе с вейпами, игнорируя другие, более страшные проблемы, в том числе рост наркопотребления. Почему? Ответ довольно прост.

Дело в том, что в ноябре текущего года в Панаме состоятся десятая сессия конференции сторон Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака и третья сессия совещания сторон Протокола о ликвидации незаконной торговли табачными изделиями. Главной темой десятой сессии станет регулирование вейпов и другой бездымной продукции.

Вот и получается, что усиление борьбы с вейпами отечественным Минздравом проводится исключительно для того, чтобы потом было о чём отчитаться перед Всемирной организацией здравоохранения. Но дело не только в отчетах. Дело в формулировке “вейпы и другая бездымная продукция”. Если на панамской конференции другая бездымная продукция, которая подразумевает электронные сигареты, будет приравнена к вейпам, то наш Минздрав с удовольствием запретит и их.

Тотальный запрет бездымных продуктов — это то, что хочет ВОЗ. И наш Минздрав пытается ей преподнести это на блюдечке с голубой каемочкой, игнорируя задачу в первую очередь обеспечить здоровье нации. А в тех же развитых странах, таких как, например, Япония, Велико­британия или уже упомянутая Новая Зеландия, признают бездымные устройства как более безопасную альтернативу сигаретам. Причём, по данным самой же ВОЗ, в этих странах уровень курения снижается гораздо быстрее и эффективнее, чем в тех, которые просто идут по пути тотального запрета, как Казахстан.

“Как табачные изделия, так и электронные системы доставки никотина (ЭСДН) представляют опас­ность для здоровья. Безопаснее всего не использовать ни те ни другие изделия” — это официальная позиция ВОЗ.

“Они рассказывают, что это безвредно. Мы знаем, что это яд и он приведет к уменьшению продолжительности жизни населения” — это позиция Вячеслава Дудника и, следовательно, Минздрава.

Как говорится, найдите отличия…

В угоду ВОЗ

Одним из активных борцов с электронными бездымными устройствами в целом и с вейпами в частности в Казах­стане является председатель национальной коалиции “За Казахстан, свободный от табачного дыма” Джамиля САДЫКОВА. Ну и Минздрав здесь же.

“Сейчас новые табачные продукты, такие как электронные сигареты, вейпы, снафф, являются огромным вызовом для нас, национальных и региональных лидеров. Мы в парт­нерстве будем прилагать максимум усилий, чтобы Казахстан стал первой страной в постсоветском регионе, которая полностью запретит их продажу, ввоз, производство и экспорт, а также введет уголовную ответственность”, — написала Садыкова в Facebook.

Для тех, кто не знает, кто такая Садыкова, поясню: буквально недавно она стала финалистом конкурса ВОЗ за выдающийся вклад в борьбу против табакокурения.

“Джамиля Садыкова поддерживает Министерство здравоохранения Казахстана в продвижении надёжных мер по борьбе против табака, что было высоко оценено международным сообществом”, — говорится в пресс-релизе организации по случаю вручения награды.

В нём также отмечается, что Садыкова активно поддерживала инициативу Минздрава об увеличении налоговых ставок, применяемых к стикам нагревательных табачных изделий, и исчислении акцизного налога на стик, а не на килограмм табачной смеси.

А вот что по этому поводу написала сама Садыкова на своей странице в Facebook: “Такие достижения возможны только при доверительном партнёрстве Министерства здравоохранения, депутатов, политических и общественных лидеров”.

Садыкова также отметила, что выражает особую благодарность министру здравоохранения Ажар ГИНИЯТ (стилистика и орфография сохранены), “которая в 2022 году, несмотря на давление лоббистов извне и изнутри, смогла отстоять поштучное приравнивание ставок акцизов на нагреваемый табак к сигаретам в Правительстве и сейчас наш госбюджет всего лишь за три месяца получает доход в размере почти 300 млн тенге, как за весь прошлый год”.

К слову, в прошлом году Ажар Гиният тоже была удостоена премии ВОЗ.

Но вернемся к Садыковой. Как видно из вышеприведенного, глава казахстанских антитабачников и есть то самое связующее звено между ВОЗ и отечественным Минздравом — национальный лидер (как она сама себя скромно характеризует), который диктует нашему Минздраву, с чем и как ему бороться. Причём делает это исходя не из реальных проблем страны, а исключительно в интересах наградившей её организации.

Для тех, кто наивно верит, что ВОЗ заботит исключительно здоровье, напомню о скандалах с прививками AstraZeneca и прививками компании Pfizer от коронавируса, которые навязывала ВОЗ. В этом, к слову, нет ничего удивительного, ведь если изначально ВОЗ финансировалась только странами-участницами, то сейчас в числе доноров различные частные фонды и организации. А США, например, так и вовсе отказались с 2020 года платить ВОЗ взносы.

Откуда деньги?

В позапрошлом году мы опубликовали статью-расследование старшего научного сотрудника американского Института конкурентного предпринимательства Мишеля МИНТОНА (см. “На кого работает Блумберг”, “Время” от 14.10.2021 г.), в которой говорилось, что американский бизнесмен Майкл БЛУМБЕРГ активно финансирует гигантскую сеть подконтрольных НПО и госструктур по всему миру через проект под названием “Дети без табака”. В материале также приводились слова казахстанского независимого журналиста, руководителя фонда “Бюро расследований коррупции в Казахстане” Кирилла ПАВЛОВА о том, что в нашей стране деятельность фонда Bloomberg была замечена при финансировании НПО “За Казахстан, свободный от табачного дыма”.

Джамиля Садыкова тогда за­явила, что не имеет никакого отношения к Блумбергу, а на Кирилла Павлова подаст в суд за клевету (см. “Я молчать не буду”, “Время от 16.10.2021 г.).

Однако за прошедшее время, по словам Павлова, в суд на него никто так и не подал. Более того, Павлов на своём YouTube-канале выпустил несколько фильмов, посвященных Садыковой, в которых привёл доказательства того, что она получала финансирование от Bloomberg Initiative и принимала участие в различных антитабачных конференциях как представитель проекта “Дети без табака”.

Павлов также раскрыл схему, благодаря которой Садыкова получает немалые деньги в рамках различных грантов: она создала сеть НПО, которые, несмотря на закон, никак не отчитываются об источниках своих доходов и о том, как и куда эти доходы тратятся.

Почему и Садыкова, и подконт­рольные ей организации предпочитают скрывать как сами источники финансирования, так и суммы, которые им выделяют, вопрос серьёзный и задан не любопытства ради. Причём прозрачности от неё должен требовать в первую очередь Минздрав, дружбой с которым Садыкова безмерно гордится (чтобы вдруг не оказаться скомпрометированным), а уж потом представители общественности.

Между тем, согласно открытым данным Statsnet, оценочная годовая выручка общественного фонда “Темексiз”, руководителем и одним из учредителей которого является г-жа Садыкова, в 2016-м составила свыше 22,5 млн тенге, в 2017-м — 50,8 млн, в 2018 году — 33,4 млн, в 2019-м — 17,8 млн, в 2020 году — 1,3 млн. Для сравнения: в 2021-м выручка составила уже 119,8 млн тенге, в 2022-м — 148,6 млн тенге. А в текущем году ОФ уже получил более 27 млн. Как видно, сумма годовой выручки начиная с 2021-го растёт уверенными темпами. А это означает только одно: появился новый заказ от грантодателей. Но от кого и на что? Быть может, как раз на активную борьбу с электронными бездымными устройствами?

У общественного фонда “Центр поддержки и содействия развитию здравоохранения”, где Садыкова также значится в учредителях и была руководителем, показатели несколько скромнее. Так, в 2020-м оценочная годовая выручка фонда составила 3,3 млн тенге. При этом налогов фонд заплатил всего… 69 173 тенге.

А ведь Садыкова, согласно все тем же открытым данным, причастна через “Центр поддержки и содействия развитию здравоохранения” также к ОФ “За здоровый образ жизни”, ассоциации “Внедрение и контроль политики здорового питания детей и школьников” и к другим общественным объединениям. Так откуда деньги?

Логика действий

При таком финансировании и тес­ной дружбе г-жи Садыковой с Минздравом совсем неудивительно, что отечественному органу, ответственному за здоровье граждан, проб­лема табакозависимости гораздо интереснее борьбы с наркотиками в целом и с синтетикой в частности.

Кроме того, есть и другие аспекты, которые раскрывают, пусть и косвенно, почему тему наркотиков Минздраву поднимать не только неинтересно, но и невыгодно. Речь идёт о заявлении Вячеслава Дудника о том, что с 2024 года за счёт госбюджета будет закупаться метадон для опиоидной заместительной терапии. Сейчас эти расходы покрывает Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулёзом и малярией.

“Вице-министр здравоохранения Вячеслав Дудник пытается легализовать метадон. Общественники бьют тревогу, что наркоманов нар­котиками лечить нельзя, тем более за народные деньги. Метадон — это крупный фармбизнес западных стран, которые лоббируют этот бизнес через ВОЗ и ООН”, — писали об этом в паблике “Обо всем в РК, в том числе и о медицине”.

Решение, озвученное Дудником, вызвало негативную реакцию не только у общественности, но и у МВД.

“Министерство внутренних дел с 2008 года выступает против введения метадоновой терапии и остается при своём мнении. Метадоновая программа является неэффективной и финансово затратной. По оценке отечественных экспертов, расходы составят 28,6 млн долларов США”, — отметили в ведомстве после заявления Дудника.

Так что ответ на вопрос, почему Минздрав не хочет заниматься противодействием росту наркозависимости у сограждан, вроде как напрашивается сам собой.

Но, чтобы не строить версий, не выдвигать голословных обвинений, хочется все же выслушать мнение Ажар Гиниятовны обо всём этом и задать ей следующие вопросы (считайте это официальным запросом):

1. Почему ваше ведомство больше руководствуется повесткой ВОЗ, нежели формирует собственный план борьбы с табакокурением в стране?

2. Почему Минздрав попадает под манипуляции НПО, которые навязывают ему приоритетные для себя задачи?

3. Насколько Минздрав подготовлен к таким современным вызовам, как синтетические наркотики, и способен вырабатывать собственные планы борьбы с ними? Может ли ваше ведомство работать самостоятельно или только по чужим программам ВОЗ?

4. Почему Минздрав не в состоянии повлиять на структуры Садыковой, с тем чтобы убедить их следовать закону и обеспечить полную прозрачность не только по вопросу источников финансирования, но и по расходованию средств?

5. И, наконец, хотелось бы узнать: когда мы увидим от Минздрава чёткий план по профилактике и борьбе с наркозависимостью среди молодежи?

Григорий ГАРАНИН, Алматы