Следующей жертвой мог оказаться ещё один агент Орик (тогдашний начальник таможенного поста “Алматы-ЦТО” Канат ПРИНБЕКОВ). Но его вовремя взял под круглосуточную охрану спецназ КНБ, и расправиться с таможенником, давшим изобличительные показания против финполовцев, киллерам не удалось. Но за это борцы с коррупцией возбудили против него уголовное дело и отправили агента Орика за решетку, чтобы он замолчал.

Теперь, возможно, его показания прольют свет на убийство Жамашева. Оба офицера таможни ранее очень много рассказали в КНБ о мутных делах “фиников”. Их показания находятся в деле, которое в своё время Генпрокуратура запросила из КНБ, чтобы потом спрятать в самом дальнем ящике (к этой теме мы ещё вернемся).

Но не будем ставить телегу впереди лошади, чтобы не попасть под её колеса. Пока дело о заказном убийстве не начали изучать в судебном заседании, подробности закон разглашать запрещает.

Но теперь мы можем рассказать о том, как прокуроры противоречили своим же нормативным документам в “хоргосском деле” и как суд не увидел почти в полутора тысячах томов уголовного дела сотни серьёзных нарушений. Самое главное, как выясняется сегодня, этого дела могло и не быть, если бы следователи финпола работали строго по букве закона, а не по команде своего начальства.

Ещё в сентябре 2010 года в комитет таможенного контроля Минфина пришло письмо за подписью начальника департамента по надзору за законностью в деятельности госорганов Генпрокуратуры Андрея КРАВЧЕНКО. Таможенники ранее задали надзорному органу единственный вопрос: как применять уголовное или административное законодательство за недостоверное декларирование транзитных товаров? Постараемся объяснить, для чего это было нужно.

Дело в том, что оформление и регистрация транзитной декларации считаются лишь началом таможенного оформления товара, но в отдельных случаях следствие называло эти действия завершением и возбуждало уголовные дела по экономической контра­банде. По закону завершение — это когда грузовик с товаром прибыл, скажем, в Атырау, а собственник подал в местную таможню декларацию на груз. После оплаты пошлины, налогов и после того, как в документах поставят печать “выпуск разрешен”, груз считается растаможенным.

В то время от предпринимателей шел поток жалоб на незаконные возбуждения уголовных дел и вымогательство. Прокурорский генерал Кравченко вынужден был разъяснить таможенникам: “В соответствии с Таможенным кодексом за транзитные товары, перевозимые по территории государства от органа отправления до органа назначения без уплаты таможенных пошлин, налогов, декларант не может быть привлечен к уголовной ответственности по ст. 209 УК РК “экономическая контрабанда”. В том случае, если будет установлен лжетранзит, эти деяния будут образовывать состав статьи 209. В других случаях недостоверное декларирование транзитных товаров влечет административную ответственность”.

Это письмо разослали во все таможенные подразделения Казахстана, и кошмар для коммерсантов прекратился. На время. А потом начались аресты по “хоргосскому делу”. И первые обвинения были именно по фактам экономической контрабанды.

Это дело началось в Астане красиво, как в кино, с брифинга. Представители Агентства финансовой полиции торжественно объявили о задержании 26 автомашин и девяти вагонов с контрабандой, ввезенной в страну по поддельным таможенным документам! За что оперативно были арестованы 45 человек, а бюджету причинен якобы огромный ущерб.

- Арестованы 67 объектов недвижимости, 162 машины, 69 миллионов тенге, 1,5 миллиона долларов, 164 тысячи евро, драгоценный металл, — перечислял на том брифинге руководитель следственной бригады — старший советник юстиции Улугбек ПАТСАЕВ.

Но теперь выясняется весьма любопытная деталь: никакого ущерба в этом деле нет и быть не могло. Товар, как уже разъяснял в своём письме Кравченко, пока не доехал до пункта назначения и не были оплачены обязательные пошлины и налоги, не может считаться экономичес­кой контрабандой. В “хоргосском деле” грузовики и вагоны арестовали, едва они пересекли границу с Китаем. Так почему это дело все же оказалось в суде и прокуроры закрыли глаза на столь очевидное нарушение закона?

Ответ прост: пока комитетское начальство ломало голову над ДОП “Караванщики”, где уже было немало фигурантов, на которых можно было смело надевать наручники, команда руководителя финполиции Кайрата КОЖАМЖАРОВА сделала ход конем. Они убедили генпрокурора Асхата ДАУЛБАЕВА в своей правоте. Тот доложил в администрацию президента, и маховик следствия раскрутился на полную мощь.

К тому времени в самой Генпрокуратуре уже и не вспоминали, как ранее сами разъясняли, что является контрабандой, а что — нет. Подследственные просили приобщить к уголовному делу письмо Кравченко. Его приобщили, но не взяли во внимание ни на следствии, ни в ходе судебных заседаний.

В итоге ущерб, который финполовцы насчитали, на самом деле являлся лишь примерной стоимостью арестованного товара. А товароведческая экспертиза вообще творила чудеса: один детский сарафанчик весил три килограмма, детские же очки — целых шесть килограммов! Кто подписал это абсурдное даже не для юриста заключение? Подчинённые Салтанат АХАНОВОЙ, супруги генерал-майора Кожамжарова, бывшей в то время одним из руководителей ТОО “ТПП Алматыэкспертиза”, оказывавшего определенного рода услуги следствию.

Во время судебных заседаний адвокат Ашурбек АШУРБЕКОВ написал председательствующему Советхану САКЕНОВУ ходатайство о признании материалов уголовного дела недопустимыми доказательствами. Эксперты Ж. ОШАКБАЕВА, А. МАХМУДОВ, А. КАРЫМБАЕВ, А. РАХИМДИЛДАЕВА, Б. КУАНЫШБАЕВА, Г. АБДРАХМАНОВА, Т. БОРОДИХИНА, И. ТЕН, Г. БАТЫРБАЕВА и К. АЛТЫМБЕКОВА подписали 35 экспертиз. А оказывается, все эти специалисты не имели ни права, ни лицензии проводить исследования в любом уголовном деле. Но провели. Видимо, Салтанат Музафаровна не смогла отказать Кайрату Пернешовичу…

На адвокатский запрос Ашурбекова пришел ответ за подписью директора Центра судебной экспертизы Минюста Букенбая БИШМАНОВА, авторитетно заявившего, что указанные защитником эксперты в госреестре судебных экспертов, осуществляющих судебно-экспертную деятельность на основании лицензии, не значатся. И не имеют никакого права проводить исследования. Получается, суд признал доказательствами то, что по закону никак нельзя таковыми считать?

Есть и другие вопросы, на которые ни в ходе следствия, ни в зале суда тогда не были получены ответы.

Возможно, в ходе расследования уголовного дела по факту фальсификации доказательств по “хоргосскому делу”, которым сейчас занимается специальная бригада Генпрокуратуры, мы наконец узнаем, почему у этого громкого дела был такой итог.

Напомним, тогда таможенные брокеры подсчитали примерную сумму пошлин и налогов на арестованный финполовцами груз — порядка 500 миллионов тенге (расчеты по таможенной стоимости 2011 года). А знаете, сколько бюджетных средств было потрачено на раскрутку “хоргосского дела”?

В те годы со всех региональных департаментов финансовой полиции в Алматы собрали более 200 офицеров. Установленные правительством командировочные суточные расходы в 2011 году равнялись 15 579 тенге на каждого. Ежемесячное содержание откомандированной в южную столицу усиленной роты финполовцев обошлось бюджету в 93 474 000 тенге. За год следствия только командировочные расходы составили 1 121 688 000 тенге.

Отдельно шли расходы на оплату работы экспертов и услуги переводчиков. На капитальный ремонт актового зала алматинского СИЗО, по данным информированных источников, было выделено около 200 миллионов тенге. Ни один зал судебных заседаний алматинских судов не смог вместить одновременно 45 фигурантов, 94 защитников и четырёх прокуроров, не считая судью, приставов и журналистов.

Плюс ежегодное содержание осуждённых в местах лишения свободы обошлось казне в 687 тысяч тенге на одного арестанта (расчеты 2014 года, когда состоялся приговор). Не слишком ли высокая цена за “Караванщиков”: колоссальные затраты, пролитая кровь, фальсификация вещдоков?

И все это делалось не только для борьбы с коррупцией, но и для личного обогащения — на “хоргосском” процессе фигуранты и свидетели не раз заявляли: за считаные месяцы предприниматели пополнили общак финполовцев, по самым скромным подсчетам, на 17 миллионов долларов…

Тохнияз КУЧУКОВ, Алматы