Позади уже и 75-летний юбилей, но голос певца до сих пор звучит прекрасно, и пару-тройку раз в году он с удовольствием выходит на большую сцену. Два месяца назад выступал вместе с оркестром “Отырар Сазы”. С ним и с оркестром им. Курмангазы Жумат-ага объехал полмира.

— С детства любил петь, — рассказывает Жумат, — особенно в бане, там акустика очень хорошая, или в степи, где сами духи предков словно слушают тебя. А родился я в удивительных местах, у подножия Улытау, эти места всегда любили наши правители.

За красивыми словами сложная реальность: мальчик, появившийся на свет в год окончания Великой Отечественной войны, рано потерял маму и, как только окончил школу, был вынужден помогать семье. Он пошел работать техником на рудник посёлка, занимался вентиляцией и лифтом. Отец, всю жизнь трудившийся кузнецом, к тому времени почти потерял зрение. Так что потребовались огромное желание и голос, который замечали на всех концертах самодеятельности, чтобы однажды рано утром отправиться в ближайший город — Жезказган, а оттуда в Алма-Ату и поступить в консерваторию. Два года подготовительных курсов, только потом пять лет обучения у строгого солиста оперного театра Мурата МУСАБАЕВА.

— Он был известен крутым характером, — вздыхает, вспоминая студенческие времена, Жумат-ага, — это не то что сейчас. Запросто в коридор летели сначала ноты, потом сам студент, если не проявлял достаточного рвения. А когда ректор консерватории пришел в общежитие посмотреть, как живут студенты, я вообще от греха подальше спрятался в туалете, чтобы лишний раз на глаза не попадаться. На всякий случай. Да, было трудно, я ведь не знал русский язык, на котором велось обучение. Денег всегда не хватает студентам, и мы выкручивались как могли. Например, в “Столичном” гастрономе можно было за 22 копейки купить целую баранью голову. А там столько мяса! Вот мы брали её в складчину и на плитке варили, а потом с макаронами или с картошкой ели. Пока голова варилась, назначали дежурного, чтобы следить за ней, а сами занимались или отдыхали. Однажды был такой случай: оставили на кухне композитора Жоламана ТУРСЫНБАЕВА, а он тоже решил позаниматься и, как творческий человек, увлекся. Мы ждём обеда — его все нет. Приходим на кухню, а там ни дежурного, ни кастрюли с едой — кто-то спер! По запаху нашли воров: кастрюля на столе, а мясо уже съели. Ну что делать, не драться же! Всё-таки будущие артисты, неудобно. В итоге договорились, что купят нам другую голову.

У Жумата классическая постановка голоса, но в оперный театр молодой певец решил не идти. Дескать, солистов много, партий мало, начнутся интриги, подковерные игры, а хотелось петь много и разной музыки… Такая работа нашлась в лектории телерадиокомпании “Казахстан”.

— А потом сам Шамгон КАЖГАЛИЕВ (дирижер, музыкальный педагог. — К. Е.) пригласил в дорогой моему сердцу оркестр им. Курмангазы. Пел и романсы, и песни, и арии и народную музыку исполнял. Публика у нас благодарная, все слушали с восторгом. Особенно когда мы ездили летом по Казахстану, как настоящие кочевники. Такая раньше была прак­тика. Например, для артистов филармонии бронировали два вагона, в которых мы по несколько недель жили и перемещались по стране. Частенько добирались до самых удалённых поселков на автобусах. Так что у нас очень суровая была школа жизни: 100-200 километров по жаре, в пыли, а по приезде надо сразу надевать концертный костюм — и к публике. Но мы не роптали. Это был и заработок, и интересный опыт.

Зато и встречали артистов в глубинке со всеми возможными почестями. Если приезжали к Аральскому морю, то вдоволь кормили рыбой, катали на катере, потом ещё и поспать укладывали на берегу.

- Подарки нам делали, например часы часто дарили в таких поездках, так я часами всю родню обеспечил. Однажды после концерта какой-то партийный чиновник банкет давал и на дирижера надели, накрутили многослойный тканый пояс. Нам стало интерес­но, что это такое, стали его разматывать, а между слоями конверты с деньгами…

Но на вопрос о самом ценном подарке Жумат, хитро прищурив глаз, отвечает: “Поцелуй польской красавицы”. Говорит, что, услышав его голос, гордая полячка прямо смутила молодого артиста своим напором и стремлением познакомиться поближе. Поклонниц у певца всегда хватало, иногда прямо на выступлении прорывались к нему на сцену, чтобы спеть вместе или просто постоять рядом.

- Мы голосами брали публику. Сейчас не понимаю молодых артистов — за них все делает аппаратура и соцсети. Две-три песни подготовил — и ты звезда. А я всю жизнь с такими корифеями был на сцене, которые совсем иначе работали. Все было по-настоящему, может, поэтому хоть нас никто не продвигал, но вся страна знала, выпускали пластинки. Я уже не говорю о том, что мы не знали про фонограммы, у нас порой и микрофонов-то не было. Сейчас иногда смотрю на современных артистов и понимаю: они бы в таких условиях просто не выжили!

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Андрея ХАЛИНА, Алматы