Очередной земельный скандал назревает в Алматинской облас­ти. В частном владении оказалась единственная дорога к погосту, где находят последний приют жители Иргелинского сельского округа. Новый хозяин, поставив забор, закрыл сельчанам доступ на погост. Под вопросом теперь и судьба самого кладбища, ведь на балансе оно нигде не числится.

- Когда мы пришли привести в порядок могилы своих родных накануне праздника Пасхи, увидели сплошной забор, полностью перекрывающий въезд, — рассказывает Ольга ПАНКОВСКАЯ.

Узнав, что на соседнем с кладбищем участке собираются построить завод и к тому же новому владельцу принадлежит единственный подъездной путь к погос­ту, Ольга обратилась с заявлением и к местным властям, и в акимат Алматинской области.

Но чиновники тревоги сельчан не разделили. Из областного акимата Панковская получила ответ, что земельный участок в селе Коксай Карасайского района, где сейчас ведётся строительство, “принадлежит ТОО “АВАН Құрылыс” на основании договора купли-продажи за №2190049 от 21.9.2020 года, №2190053 от 21.9.2020 года, №1922256 от 21.10.2019 года. Целевое назначение земельного участка: под размещение завода, тупика железнодорожной ветки”. Разрешительные документы на строительство производственной базы имеются, а законные требования к строительству владельцем земли соблюдены. И хотя в акимате подтвердили, что дорога между будущей промбазой и кладбищем принадлежит теперь частному лицу, проблемы в этом не углядели.

Полюбовно решить вопрос попытался заместитель акима Иргелинского сельского округа Амантай ТЕРЛИКБАЕВ: обсудив ситуацию с директором завода, договорились с ним дорогу открывать по мере надобности и назначить ответственное лицо за вывоз мусора.

Cогласно санитарно-эпидемиологическим требованиям к кладбищам и объектам похоронного назначения, утверж­денным министром здравоохранения 19 августа 2021 года, кладбища размещаются на расстоянии не менее 300 метров, считая от ограждения погоста до первых жилых и общественных зданий и других объектов. Для закрытых кладбищ это расстояние сокращается до 100 метров.

- Здесь очевидно, что никакой санитарной зоны нет вовсе. К тому же под дорогой, из-за которой мы и спорим, проходят газовые коммуникации. Случись что — без газа останется соседний посёлок. Без этой дороги не вывезти мусор, не подъехать пожарным, полицейским и другим специальным службам. Невозможно проехать катафалку — хотя кладбище считается закрытым и новые захоронения на нём запрещены, разрешается проводить подзахоронения на могилах родных. Владелец этой земли обвинил нас в том, что, если бы он не поставил забор, мы бы и дальше все захоронили. Но вы же видите, что на дорогу крайние могилы не выходят, — говорит Ольга Панковская.

Увидев забор, жители подняли шум и добились-таки, чтобы сплошное ограждение сменили на ворота. Однако согласия живым по обе стороны злополучного забора достичь и не удалось. Ворота так и остаются закрытыми. А на кладбище людям приходится протискиваться через дыру в заборе — сквозь неё, лавируя между могил, и мусор выносят.

Сейчас местные жители усиленно желают друг другу здоровья и долгих лет, иначе и гроб с покойным придётся проносить на кладбище через злополучную дыру.

Алгабасовское кладбище хотя оно и не числится на балансе местных властей, можно считать образцовым. Если можно вообще, конечно, говорить в таком ключе о кладбище. В отличие от других захоронений близ Алматы и в самом городе здесь за порядком следят сами жители — регулярно проводят субботники, нанимают спецтехнику, чтобы вывезти мусор, силами сельчан ухаживают за могилами тех, у кого родных не осталось. Здесь есть контейнеры для мусора, установлены туалеты для тех, кто пришел на погост проведать родных.

Занимался благоустройством на местном кладбище до недавнего времени пенсионер Тимофей УСАТОВ, его выбрали на собрании местных жителей. До того как сельчане взяли дело в свои руки, тоже встречались и с мародерством на могилах, и с брошенным мусором, а однажды даже обнаружили на одном из семейных захоронений свежий холм земли и памятник. Нового “родственника” так никто и не опознал. Видимо, не желая платить где-то за место на кладбище, нашли такое оригинальное решение проблемы. Разбираться не стали — мертвым делить нечего.

- На этом кладбище лежат несколько поколений моей семьи. Сюда я приходил ещё мальчишкой со своими родителями — нам показывали захоронения японских военнопленных, это были братские могилы. Жили те люди в нечеловеческих условиях и хоронили их тоже не по-человечески. До сих пор помню, как обвалилась земля на одной из таких могил, и мы увидели человеческие кости вперемешку с лошадиными. А сколько на этом кладбище похоронено фронтовиков, тружеников тыла! Раньше по обе стороны от погоста был пустырь, и никому в голову не могло прийти назвать кладбище, которому столько лет, стихийным, — горько удивляется Тимофей Иванович.

Впрочем, положа руку на серд­це, на сельских кладбищах в нашей стране обычно никакого учета не ведут. Но называть это кладбище стихийным, а появившиеся здесь в последние годы могилы — самозахватом будет неправильно. Тимофей Усатов показывает нам увесистую папку с заявлениями. По его инициативе местные жители, вознамерившись похоронить здесь своих близких, писали в местный акимат заявление с просьбой захоронение разрешить, прикладывали свидетельства о смерти. На заявлениях стоят печати — о том, что кладбище существует и функ­ционирует, знали все.

- Брать за него ответственность не хотели! — машет рукой пенсионер.

Несколько лет назад с северной стороны кладбища построили завод, потеснив здешние мусульманские захоронения. Возмущенным сельчанам предоставили новое место под ещё один погост. Теперь на некрополь наступают и с юга. Сельчане рассказали о своей проб­леме священнослужителям обеих конфессий и, не дожидаясь, пока просьбы божьих людей будут услышаны, решили для верности сходить в прокуратуру. Цель одна — придать кладбищу согласно его действующим границам и расположению официальный статус.

Юлия ЗЕНГ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы