Лейтмотивом для решения правительства о полугодовом запрете на ввоз пшеницы на машинах стало опасение не реа­лизовать 3,8 миллиона тонн собственного зерна, имеющегося сейчас в закромах и предназначенного на экспорт. Об этом заявил вице-министр сельского хозяйства Ербол ТАС­ЖУРЕКОВ (см. “Зерновой завал”, “Время” от 12.4.2023 г.).

- Но этот расчет изначально провальный, потому что истинное положение дел на экспортном рынке совсем не такое, как представляют его себе наши чиновники. Потребность экспортного рынка в пшенице крайне невысокая, и это самая обтекаемая формулировка, чтобы не сказать, что никакая. Рынки наших покупателей затоварены, а впереди у них уже маячит собственный урожай. Сможет ли в таких условиях цена на отечественную пшеницу подскочить до желаемого фермерами уровня? Думаю, ответ вы знаете не хуже меня. А значит, краткосрочная задача, обозначенная в постановлении правительства как основная цель, решена не будет, — высказывает своё категоричное мнение руководитель павлодарской мельницы ТОО “Жан-Дос-KZ” Жанар СЕРИМОВА.

Весьма сомнительным выглядит и “соус”, предназначенный для красивой подачи обществу ограничительной меры. Предполагается, что таким образом в Казахстан перестанет поступать контрабандная пшеница без уплаты НДС. Ровно на 6 месяцев, то есть до 10 сентября.

А что потом? Зерновые кон­т­рабандисты настолько отвыкнут от серых схем, что напрочь о них забудут? Или борьба с контрабандой — это просто хлебные крошки в глаза, чтобы хоть как-то провести посевную, на которую у фермеров, недополучивших средства от экспорта, не хватает денег?

Финансово в виде субсидий поддержать крестьян в Минсельхозе не могут. А делать что-то надо! А там хоть трава не расти.

Об отсутствии системности в решении проблемы нелегального ввоза в страну контрабандного зерна говорят и в Союзе зерно­переработчиков Казахстана.

“Запрет — это просто запрет. Он не предусматривает никаких комплексных мер ни по повышению эффективности отечественного зернопроизводства, ни по регулированию перевозок зерна автотранспортом в законодательном плане”, — обращаясь в Минсельхоз, пишет президент Союза зернопереработчиков Евгений ГАН.

Кстати, ещё в феврале представители зернового и зерноперерабатывающего бизнеса в рамках тематического совещания в комитете госдоходов Минфина весьма подробно расписали, как снизить контрабанду зерна в рамках торговли между Казахстаном и Россией. Список включал в себя 10 пунктов, таких, например, как установка автомобильных весов на всех пограничных переходах с видеофиксацией и передачей данных в информационную систему, интегрированную с транспорт­ной полицией и непосредственно с комитетом госдоходов. Или введение ограничений на выдачу наличных денег на операции по приобретению и продаже зерна. Все предложения были весьма дельными. Но они так и остались на бумаге, ни у кого не вызвав никакого интереса.

Да, чиновники ссылаются на то, что временный запрет на ввоз пшеницы коснулся только автотранспорта. По железной дороге провозите сколько влезет, никто и слова не скажет.

Расчет здесь прост: у кого рыльце в пушку, тот к услугам КТЖ не прибегнет, потому что уже не сможет, как это было в случае с автоперевозками, использовать фальшивые счета-фактуры казахстанских крестьянских хозяйств, чтобы реэкспортировать дальше по льготному экспортному тарифу.

- А как же быть тем предпринимателям, которые официально ввозят сырье в страну исключительно автотранспортом, потому что не имеют технической возможности приёма зерна с железной дороги? — вопрошает Евгений Ган.

И снова в пустоту.

Но больше всего зернопереработчиков беспокоит вполне реальная угроза вытеснения отечественной муки российской.

- Элементарная логика подсказывает, что казахстанская мука должна повыситься в цене, потому что местное зерно теперь будет стоить дороже, а российская на фоне падения спроса на зерно, наоборот, подешевеет. С запретом на импорт пшеницы автомобилями мы прогнозируем значительное увеличение экспорта российской муки, и не только в Казахстан, но и транзитом. А это уже долгосрочный тренд. Российские мукомолы должны быть очень благодарны казахстанскому правительству за столь ще­рый подарок, — горько иронизирует Жанар Серимова.

В унисон выступает и Евгений Ган, подкрепляя свои неутешительные для казахстанской мукомольной промышленности прогнозы аналитикой.

“Уже в самое ближайшее время после запрета на автомобильный ввоз зерна российская пшеница в приграничных с Казахстаном районах может упасть в цене до 8 тысяч рублей за тонну. Об этом пишут российские эксперты. Соответственно, подешевеет и российская мука, создав просто колоссальный ценовой разрыв с мукой отечественной”, — письменно взывает к здравому смыс­лу Минсельхоз президент Союза зернопереработчиков Казахстана.

Точнее, взывал, когда постановление о запрете только рассматривалось. Теперь же дело сделано. Остается только делать ставки, сколько мукомольных предприятий “made in Казахстан” останется в сентябре на плаву.

Ирина ВОЛКОВА, фото Валерия БУГАЕВА, Павлодар