В начале февраля в прокат выйдет фильм “Умри или вспомни” режиссёра Ернара НУРГАЛИЕВА. Но пару кадров с бэкстейджа Жанар уже выкладывала на свою страничку в Инстаграме. Тогда её подписчики чуть сердечный приступ не пережили: безупречная красотка лежала в драной одежде чуть ли не на помойке!

- Жанар, за что вы так пугали нас? И зачем вам такое кино?

- Да, это кадры из фильма, но они относительно эстетичные. Там есть и пожестче, я их не стала выкладывать, — смеется актриса и певица.

- Самое интересное, что для меня это был захватывающий эксперимент. Я давно не снималась в кино, хотя получала образование в ГИТИСе именно как актриса. Наверное, дело в моей разборчивости, щепетильности, которые проявляются во всем: предложения сыграть получаю достаточно регулярно, но в основном сценарии оставляют меня равнодушной. Мне неинтерес­но, если надо сыграть просто красивую девушку в тех или иных обстоятельствах. А тут… и сюжет, и характер моей героини — все меня вдохновляло, хотя съёмки проходили в экстремальных условиях.

- Что же в них было особо экстремального?

- Во-первых, по сюжету все действие происходит ночью, поэтому наши смены длились часов с девяти вечера и до того момента, пока не начинал брезжить рассвет. Через неделю мой организм уже начал бунтовать. Это киношники привыкли работать в любое время, сутками, а я давно не снималась, мне было нелегко. Полфильма снимали на городской свалке, в пыли, грязи, среди клопов, тараканов, крыс, которых я очень боюсь. Так что нельзя сказать, что актёрская работа непыльная.

Домой приходила часов в семь утра и сначала долго отмывалась от искусственной крови. В её составе есть сахар, и она липкая, так что представьте, как я выглядела. Словом, было так трудно, что в один день, стоя под душем утром, плакала от усталости. Мне даже физически приходилось сложно — домой возвращалась в синяках, царапинах.

В последний съемочный день мне надо было лежать на дороге, у меня опять замерзла спина, было неудобно. И в тот момент, когда сказали “Стоп! Снято”, я была на пределе своих сил. Кстати, именно эти кадры в итоге в фильм не вошли.

Кроме того, некоторые сцены мы снимали в предгорьях, где ночью было холодно: за кадром люди ходят в куртках, а мы перед камерой одеты по-летнему. Я никогда в жизни так не мерзла, думала, умру от холода… Нет, был момент, когда замерзла ещё сильнее. Это произошло, когда пришлось искупаться в ледяном бассейне — воду в нём забыли подогреть или не получилось технически это сделать. Честно скажу: за всю мою артистическую карьеру это было самое сложное задание.

- Почему вы не отказались? Ведь мог­ли заболеть!

- Я прекрасно понимала, сколько стоит одна смена, как сложно все организовать, и вот так вдруг сказать, что не буду сейчас прыгать в холодную воду, просто не смогла. Удивительно, но я после этого не заболела. Видимо, организм получил такой стресс, что адреналин защитил меня. Тогда я поняла, насколько человек умеет собираться, ведь я держалась весь месяц, пока шли съёмки, но, как только все закончилось, слегла. У меня болело все тело, я не могла выпрямиться, не могла стоять.

- Вы все трудности перечислили?

- Их правда было много, некоторые поймут только девушки: например, был неудобный для меня парик и приходилось сниматься без косметики. А я с трёх лет привыкла на сцену, под камеру выходить в гриме и без макияжа чувствовала себя дискомфортно. Хорошо, что и режиссёр, и остальные члены команды прекрасно меня понимали. Ну и выдерживали мой перфекционизм. Кстати, я поне­многу справляюсь с этим — с годами понимаю, что в этом мире нет ничего идеального. Жизнь, как и производство кино, — это не студия, где можно без конца работать над тонкостями. Никто не даст мне делать по 20 дублей, пока я не останусь довольна результатом. Чаще это один дубль, и если он устраивает режиссёра, то на этом все, как бы я ни просила. В этом плане работа над фильмом была для меня школой борьбы с собственным перфекционизмом и проверкой на стрессо­устойчивость.

- Как вы относитесь к тому, что сейчас творческая сфера переживает эпоху “самородков”: люди с одним хитом называют себя певцами, без образования снимаются в кино, пишут книги…

- Никого не осуждаю, но в эпоху соцсетей популярными становятся и абсолютно бездарные люди. Я вижу, как часто таланты теряются на фоне таких предприимчивых, шустрых. Становится очень обидно за них. Наверное, мне повезло, что я вышла на сцену лет десять назад. Даже не знаю, удалось бы мне сейчас пробиться, выделиться. Жаль, что все меньше ценятся глубина, внутренняя наполненность. Это уже мой внутренний поэт страдает. Кстати, творческие люди обычно скромные, они даже не умеют себя рекламировать. И со стороны очень грустно наблюдать все это, ведь у нас очень много талантливых людей.

- После победы на конкурсе “Тюрквижн” вы периодически пропадали. Почему так произошло?

- В какой-то момент поняла, что уже устала от конкурсов, что в моей жизни их было достаточно. Все детство я участвовала в конкурсах, в копилке более 70 побед. К тому же так устроена моя натура — я никогда не гналась за славой. Скажу честно: если бы в моей профессии можно было так сделать, я бы с удовольствием отказалась от публичности. Меня приглашали на конкурсы и после “Тюрквижн”, но тогда меня очень занимали проекты в США, куда я частенько летала.

- Об этих поездках ходят легенды, и до сих пор непонятно, что вы там делали.

- Я записывала песни, в том числе по заказу американских коллег, а главное, в течение восьми месяцев проходила кастинг на один проект в Голливуде. Называть его до сих пор не имею права. В тот момент, когда меня утвердили, было ощущение, что это самый невероятный шанс в моей жизни.

Реализации мечты помешал карантин. К тому же у меня очень тяжело заболел папа, и пришлось чуть ли не последним рейсом, без багажа лететь в Казахстан. Вообще, следующие год-полтора были невероятно тяжелыми для меня.

- И все же американский период окутан какой-то тайной…

- Хорошо, скажу как есть. В 2017 году, через несколько лет после победы на “Тюрквижн”, у меня начались проблемы с голосом. Я пою всю свою жизнь, чуть ли не с пеленок — больше 30 лет. Я могла использовать голос с утра до вечера и либо перетрудила связки, либо стрессы дали о себе знать. Я никогда не рассказывала об этом, но мне пришлось сделать операцию в Москве, причём гарантии, что после неё смогу петь, никто не давал. Сама мысль об этом была невыносима. Были и гнев, и отрицание, и все остальное, я до сих пор чувствую последствия пережитого стресса и момента, когда приходится переосмыслить всю жизнь, представить, что придётся заниматься чем-то другим. Тема была настолько болезненной для меня, что никто не подозревал о проблемах. Я все искусно скрывала. И сейчас очень бережно отношусь к голосу, стараюсь не перенапрягаться.

- Когда вы ощутили подъём?

- В начале 2022 года меня пригласили стать наставником в детском шоу “Голос”, а потом предложили роль в фильме. Я уверена, что моя американская история ещё не окончена, у меня есть и другие планы, но пока раскрывать карты не буду.

- Было очень обидно, когда сор­вался американский проект?

- Конечно, до мечты оставался буквально метр. Я понимаю, что в мировых масштабах пандемии моя история лишь маленькая точка, но для меня это было большое болезненное крушение. Зато пандемия ещё раз показала нам главные ценности, и это точно не роли в кино, не слава. Это здоровье, семья, твои близкие. Пусть Бог забрал у меня проект, но не забрал никого из близких. Вот о чём я думаю, чему радуюсь. И… если честно, дал мне нечто гораздо более важное.

Во время пандемии я встретила своего человека, полюбила всем сердцем. Видимо, очень долго сама не пускала в свою жизнь ничего, кроме работы, даже забывала о том, что я женщина. Много раз могла выйти замуж и за статусных, и за состоятельных мужчин, но всегда старалась быть с собой честной, понимала, что нельзя строить семью без любви, что рано или поздно небо даст мне настоящую любовь. Так и произошло, это потрясающее ощущение.

Сейчас я понимаю, что жизнь больше, чем карьера, что даже появление детей не помешает, а поможет лучше реализовать себя, полностью раскрыться. Возможно, раньше у меня была неправильная установка именно из собственной семьи, ведь моя мама начинала артистическую карьеру вместе с Розой РЫМБАЕВОЙ, Макпал ЖУНУСОВОЙ, но потом вышла замуж, занялась домом, детьми, и собственные планы оказались на втором плане. В любом случае теперь из “достигатора” пора превращаться в человека, получающего удовольствие от жизни, от всех её маленьких радостей. Если честно, никакое творчество, никакая слава не сравнятся с тем, когда ты любишь и любим.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, Алматы