Мы уже не самая читающая нация, но все же многие из нас развлекают себя лёгким чтивом, чтобы расслабиться или скоротать время. Вот этого лёгкого книжного продукта на русском языке — бери не хочу. А на казахском нас ждёт серьёзная и более чем проверенная временем литература. Классика. “Абай жолы”. “Қан мен тер”. “Көксерек”.

А если хочется чего-то другого? Чем зачитываются во всем мире? Навскидку назовем самые топовые книги — “Гарри Поттер”, “Сумерки”, “50 оттенков серого” (бестселлер всё-таки). Есть что-нибудь из этого на казахском языке? Нет. (Гугл выдает старые новости о планах перевести творения Роулинг, но никакой работающей ссылки на текст я не нашла.) Между тем первый роман о мальчике-волшебнике вышел в 1997 году. Первая “сумеречная” книга — в 2005 году. Первая книга британской писательницы, которая на волне успеха своего эротического романа вошла в список “100 самых влиятельных людей мира”, - в 2011 году. То есть время для перевода было.

Можно, конечно, сказать, что наш собственный книжный рынок слабо развит и переводами заниматься так же невыгодно, как вообще отечественной литературой. Хорошо. Но насколько созданы условия для энтузиастов? Как-то в Фейсбуке нат­кнулась на обсуждение этой темы — нехватки лёгкого жанра на казахском, и там в комментариях прозвучало предложение своими силами делать любительские переводы и размещать их в Сети. Мысль заманчивая. На профессионализм не претендуешь, подтягиваешь свой казахский и, возможно, соз­даешь текст, который поможет вовлечься человеку, которому и охота, и лень, и про досоветско-советское прошлое читать скучно. В общем, начала. Выбрала “Бойцовский клуб” Паланика. И первым делом споткнулась о слова — ну не говорю и не читаю я на казахском про небоскребы, взрывы, секс и рефлексии.

По привычке обратилась к онлайн-словарю sozdik.kz, там меня охватили смутные сомнения, затем попробовала гугловский переводчик. Стало понятно, что перевести-то я могу, как мне заблагорассудится, но вот поймут ли меня читатели, если таковые найдутся? Каким инструментом им пользоваться? Пусть меня простят создатели названных сайтов (спасибо, что они вообще есть), но крайне беден их вокабулярий. И если перевод ещё как-то годится для примерного понимания, то для художественного использования это просто беда. Элементарная “тумбочка”. Варианты перевода: “қысқа бағана”, “кішкентай аласа шкаф”. Это в обратном дословном переводе “короткий столб”, “маленький приземистый шкаф”. Эдакая индейская “большая железная птица” вместо понятного “самолет”.

Знающие люди подтвердили, что для такой работы онлайн-словари не годятся, нужны бумажные — был, дескать, отличный двухтомник, и недавно выпустили ещё многотомник. Даже узнавать не стала, как, где и за какие деньги их доставать. Серьёзно. XXI век — а ты иди за словарями, бумажными, пешком, за деньги. Для нужд исключительно необязательных. Если представить наше общество целиком, то становится понятно, что словари эти предназначены для узкого круга. Ведь у нас, социологи не дадут соврать, растёт количество тех граждан, кому хватает только на еду. На одежду денег уже нет. Какие словари-многотомники? Или вот у нас большая внутренняя миграция. Мотается человек за работой туда-сюда или живёт приезжим квартирантом и мается периодически с переездами — ему вот эти тома куда? А ведь мог бы словарь, сколько угодно большой, жить в Интернете, в мобильном телефоне, бесплатно и на расстоянии клика.

Вообще писать эту колонку я собиралась давно, и коллега посоветовал в качестве повода начать с недавних заявлений министра образования и науки, который много говорил о развитии казахского языка. Но это ведь не новость: едва ли найдётся у нас в стране какая-нибудь другая столь же популярная тема. Разве что инновации. Вот это две вечнозеленые темы. Казалось бы, очевидно, что на их стыке мы должны были бы получить инновационное решение по развитию языка. Тот самый качественный онлайн-словарь. А нету. Хотя страшно инновационно было бы по нашим реалиям…

Но помощь может прийти вовсе и не из наших палестин. Повторю уже как-то озвученную мысль: ЕАЭС может достать наших нацпатов с неожиданной для них стороны, причинив пользу казахскому языку. Дело в том, что львиная доля нашего книжного рынка закрывается Россией. Наше население растёт, причём внутри него растёт доля казахско­язычных граждан. Таким образом, два плюс два и — как гипотеза — получается, что российский издательский бизнес-интерес может способствовать развитию казахского масскультурного языка. Ничего личного, только бизнес. Россия, развивающая казахский в Казах­стане — какая ирония судьбы может получиться.

Жулдыз АЛМАТБАЕВА, журналист