- У меня машину угнали, а полицейские её в тот же день нашли, - кажется, мужчина на том конце провода все ещё не верит своему счастью. — Я хочу, чтобы вы через газету их отблагодарили.

- За что? — мой будничный тон возвращает собеседника на грешную землю, где ходят полицейские, обязанность которых - поиск угнанных машин.

- Но ведь нашли же. Представляете, нашли! Напишите про них и имена перечис­лите. Я вам сейчас продиктую, — понимаю, что избыток чувств уже отправил в нокаут остатки здравого смысла.

- Вы слышите, что вы говорите? Полицейские, ПОЛИЦЕЙСКИЕ нашли вашу угнанную машину...

- Ну да, — прерывает на полуслове. — Даже план-перехват объявить не успели. Сами нашли... У них это случайно получилось.

Говорить дальше я не могу. Бесполезно. А собеседник, наверное, недоумевает: “Ну что за твердолобая? Неужели так сложно понять?!” Знаете, сложно. Почему мы должны благодарить, да ещё и со страниц газеты, тех людей, которые просто выполнили СВОЮ работу? Я же не пишу хвалебные панегирики дворнику, который чисто вымел тротуар, водителю, который доставил меня из пункта А в пункт Б и при этом не попал в аварию, или пекарю, который встал в четыре утра, для того, что люди спозаранку мог­ли купить свежий хлеб. И дело совсем не в моей скупости на похвалы и не в предвзятом отношении к людям в погонах. Просто мы перестали верить в эффективность работы наших госслужащих, в их профессионализм, поэтому обычное добро­совестное отношение к работе воспринимаем как невиданное достижение.

Около года назад у дочери моей хорошей знакомой прямо со двора угнали машину. Старенькую “ауди”, красная цена которой несколько тысяч долларов. Но для молоденькой девушки, долго копившей на свой первый автомобиль, это была потеря. Они методично, всем своим дружным семейством, обивали пороги кабинетов тех, кто эту машину должен был искать. Им что-то обе­щали, но на всякий случай предупреждали:

- Вы же понимаете: машина старая, её давно разобрали на запчасти...

Они понимали, но все равно надеялись. На полицейских, конечно, но больше, кажется, на самих себя. Провели собственное расследование, выясняли, в какое время, по каким улицам и на какую именно трассу уже не их “ауди” выезжала из города, прикинули, в каком примерно районе машина может находиться. Конечно, они рассказали об этом тому следователю (они, кстати, постоянно менялись), который должен был искать их машину. Он, скучая, выслушал и приободрил:

- Иногда я нахожу машины через три-четыре года...

Сейчас они надеются, что окажутся в фартовой категории “иногда”. Тот человек, который мне звонил, в неё попал. Он счастлив, а мне грустно — не за него, за систему. Смотрю, как Алматинский акимат хвалит сам себя, ой, простите, даёт отчет о проделанной работе в Instagram. В микрорайоне N залатали яму на дороге, на проспекте M закрыли люки, а возле дома № 5 очистили арыки... И вот уже в воздух летят чепчики подписчиков, и их голоса сливаются в общий хор: “Как я рад, как я рад, что сменился акимат”. И ничего, что на соседней улице все так же зияет дыра в асфальте, а детская площадка в чьем-то дворе — ровесница бабушек тех мальчиков и девочек, которые на ней резвятся, и где-то прямо под окнами горожан, уставших писать во все инстанции, продолжается незаконная стройка. Это не важно, ведь, судя по соцсетям, проблемы решаются с такой скоростью, что их в ближайшем светлом будущем просто не останется. Главное — не выходить на улицу. Или оставить своё сообщение на порталах акимата с надеждой попасть в ту самую категорию “иногда”. А вдруг повезет?

Оксана АКУЛОВА, журналист