В Алматы теперь можно купить квартиру за $15 тысяч. Однокомнатную, в панельном микрорайоновском доме, подуставшую, но можно. И говорят, это ещё не дно. Вот что кризис животворящий делает.

В 90-е годы, когда из страны массово уезжали немцы, квартиру на алматинском Арбате можно было взять за $5-7 тысяч. Ещё год назад такая цена казалась смешной. Сейчас она тоже выглядит очень низкой, но уже никто не смеется. Ведь всем хочется недвижимость по таким ценам, но никому не хочется в 90-е.

А между тем наша страна стремительным домкратом влетает в клуб стран, от которых ещё совсем недавно презрительно воротила нос. Бензин по 40 центов за литр, генеральная уборка двухкомнатной квартиры — $15, минимальная зарплата — $68. Больше похоже на описание Киргизии или Таджикистана, не правда ли? А это Казахстан в ноябре 2015-го.

В 2014 году у нас удивлялись, что хороший офис в Риге можно снять за $200, а в 2016-м, кажется, это будет справедливая цена для Алматы.

На Зеленом базаре, который так пафосно инспектировал Бауыржан БАЙБЕК, в будние дни совсем безлюдно. Многие продавцы говорят, что, возможно, им придётся уходить с рынка, поскольку прибыль от торговли не покрывает издержки. Во многих ТЦ закрываются бутики. Всюду — и в госорганах, и в частных компаниях — сокращения и секвестры бюджета.

Что же будет с Родиной и снами? С теми красочными снами, которые страна видела под углеводородными барбитуратами?

Пробуждение будет. Пора, красавица, проснись, открой сомкнуты нефтью взоры. Цено­образование уже корректируется с бешеной скоростью — например, многие гостиницы, эти пиратские индикаторы надутости рынка, в полтора раза скинули цены на проживание даже в тенге. И Алматы прямо на глазах повышает свою туристическую привлекательность без всякого государственного участия — номер, который раньше стоил $200 за сутки, теперь обойдется в $70.

В одном из экономических исследований сборника “Культура имеет значение” под редакцией Самуэля ХАНТИНГТОНА есть важное для нас замечание: нельзя мерить уровень экономического благостояния населения в долларовом эквиваленте, поскольку покупательная способность $100 в Польше совсем нетождественна, скажем, ей же во Вьетнаме. Долгие годы мы читали такие пассажи как фигуру речи, ведь сто баксов — они и в Африке сто баксов.

Но теперь все стало предельно ясно.

Сразу после девальвации некоторые субъекты рынка начали пересчитывать цены на свои услуги с учетом “корректировки курса”. И остались без клиентов. Другие цены не повышали и тем самым снизили свою норму прибыли. Зато остались хоть с каким-то заработком и вообще продолжали работать. В условиях постоянного падения платежеспособного спроса произойдет то самое “саморегулирование рынка”, про которое нам так долго и убедительно рассказывало правительство. Помимо всего прочего это значит, что все наполеоновские планы наших властей по лидерству в регионе и владычеству в мире наконец обретут свою равновесную точку. То есть мы увидим, что из этого реально, а что просто пыль в глаза.

И Казахстан наконец-то, после долгих лет нефтяного жирования, станет самим собой. Никто не знает, каким он будет. Многие даже боятся это себе представить - слишком долго мы сидели за богатым дастарханом в кредит, зато теперь все будет по-честному. Нам откроется новый, ещё невиданный Казахстан.

А сто баксов, конечно, и в Астане сто баксов.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, журналист