Многие сейчас внимательно следят за изменением курса тенге — то 300 за доллар, то 270. Понятно, что Нацбанк не сможет долго удерживать нашу валюту. Думаю, падение остановится, когда один российский рубль будет стоить 5 тенге, как это было до февраля 2014 года. При таком раскладе у нас лучше получалось торговать с россиянами - по крайней мере, мы хоть что-то им продавали, а не только вывозили у них десятки тысяч автомобилей. То есть крупный бизнес, нацеленный на производство и экспорт, через какое-то время почувствует положительный эффект от падения тенге. А вот МСБ, на мой взгляд, будет только хуже.

Давайте попробуем разобраться, что из себя представляет малый и средний бизнес в Казах­стане. В основном это оказание услуг и торговля импортом. Те сферы, которые сейчас больше всего пострадают из-за ослабления нацвалюты. Я много общаюсь с предпринимателями, и они сейчас говорят в один голос, что будущее выглядит не слишком радужным: повысишь цены — уйдет клиент, оставишь на прежнем уровне — будешь нести убытки. Кому-то ещё хватает запасов товаров, чтобы торговать по прежним расценкам, но долго так продолжаться не может. Все это в итоге приведет к сокращению числа предприятий — проще говоря, люди будут закрывать свои маленькие бизнесы и искать другую работу. Нужно понимать, что наш сектор МСБ — это не миллионеры на трубе, которые могут покупать по 10 машин и жить за границей. Основа малого и среднего бизнеса — это простые люди, которые работают, чтобы кормить семьи, платить кредиты, налоги. И сверхприбылей, как в сырьевом секторе, у них не бывает.

У нас принято считать, что бизнес в любой непростой ситуации идёт просить помощи у государства. Но если быть объективным, сейчас сфера МСБ особой поддержки не получает. Например, я сейчас нахожусь в Кызылорде, встречаюсь с коллегами — очень много жалоб поступает на те органы, которые должны оказывать поддержку бизнесу, но фактически ничем не занимаются. В Астане с высоких трибун принято говорить о разных мерах, которые выведут бизнес на новый уровень, но на местах ничего этого не ощущается. Например, часть государственных услуг передали Нацпалате предпринимателей. Но опять же на местах много жалоб, что эта организация со своими обязанностями зачастую не справляется. В регионах в качестве экспертов трудятся совсем молодые ребята, только недавно получившие образование. Что они могут предложить бизнесу? Ещё один важный момент — гос­программы. У нас есть действительно очень полезные и нужные программы — “Нурлы жол”, “100 конкретных шагов”. Но зачастую именно из-за их слабой реализации в регионах эффективность проектов снижается. Все в итоге упирается в чиновника, который решает, кому доверить госзаказ, а кому — нет, и начинает учить бизнесмена, как вести дела. То есть правильная идея превращается в попытку полного контроля предпринимателя. А это возврат в прошлое, в советские времена. И это уже привело к тому, что часть предприятий попала в полную зависимость от госзаказов и госпрограмм — они перестали заниматься бизнесом, перестали развиваться, а начали просто обслуживать главного клиента.

Но всё-таки самая большая напасть, которая ждёт МСБ, — грядущее повышение налогов. Понятно, что мы идём по графику, разработанному много лет назад, и в 2010 году действительно казалось, что экономика будет только расти. Однако сейчас мы видим, что нынешний кризис тяжелее предыдущего, и новые отчисления поставят часть МСБ перед тяжелым выбором — либо уходить в теневую экономику, либо закрываться. Одним словом, пришли по-настоящему трудные времена. И сейчас самая лучшая помощь — это не мешать тем, кто работает, даёт работу другим и платит налоги.

Тимур Назханов, вице-президент Независимой ассоциации предпринимателей