Если возникает вопрос спасения местного населения, эвакуации отдыхающих, сотрудников нацпарков, поднимается вертолет, тратятся миллионы, чтобы вывезти людей. И это тоже риск — оборудованных вертолетных площадок в лесу нет. Нам необходимо восстановить в определенных местах дороги и мосты, тем более что когда-то они там были, служили для переброски людей и спецтехники.

Два года назад в Риддере горел лес. Увы, не обошлось без человеческих жертв. Тогда мы писали в облакимат, обозначили проблему. Реакция нулевая.

Около месяца назад в Западно-Алтайском заповеднике от удара молнии произошло возгорание. Сразу было непонятно, откуда идёт задымление и как туда добираться. В голову лезли страшные мысли: моста через реку Чёрную Убу нет, пожарная машина вброд не про­едет, мост через Белую Убу еле дышит. С этой стороны к заповеднику никак не подъехать!

Позже стало ясно, что очаг возгорания в другом месте, но ведь никто не застрахован! В следующий раз может накрыть огнем и Чёрную Убу!

В советское время во всех областях через горные реки строились так называемые лесные/ряжевые мосты (деревянный мост с деревянными или бетонными опорами). Сейчас эти строения в аварийном или разрушенном состоянии. На Чёрной Убе мост снесло пять лет назад.

В этом году беда с мостами кос­нулась Катон-Карагайского национального парка. В настоящее время работа всех местных туроператоров, которые водят группы к Белухе, встала: мост через реку Белая Берель непригоден для передвижения. Туроператоры терпят убытки. Об этих и других проблемах они рассказали на прошедшей встрече с руководством облакимата.

Сейчас в нашей нормативно-правовой базе исчезло понятие “лесные мосты”. По закону можно возводить только капитальные строения. Понятно, что в глухой тайге нет смысла реализовывать дорогостоящие бетонные объекты, они никогда не окупятся. Но можно установить на добротных опорах надёжные строения, как те, что служили десятилетиями раньше.

Лесхозу принадлежит весь наш лесной фонд, но он не может ничего построить — миллиардов на бетонные мосты бюджет не даёт, а ряжевые в нормативно-правовой базе не прописаны.

У акимата, лесхоза, охотничьих, крестьянских хозяйств имеется совместный план мероприятий по противопожарной безопасности. А много ли они могут сделать, если нет подъездных путей в тайгу? В половодье перебраться через бурные горные реки можно лишь в люльке по натянутому тросу. В обыч­ное время только на вездеходах “урал”, а дальше на своих двоих.

Этим вопросом должно заниматься Министерство экологии и природных ресурсов. Ну и, конечно, сохранностью лесного фонда должен быть озабочен и акимат Восточно-Казахстанской области.

Пока же вся надежда на егерей, которые делают обход и следят, чтобы ничего не загорелось. К сожалению, мы ещё не встретили инициативного чиновника, который взялся бы за этот непростой вопрос, бил во все колокола. Видимо, только после крупного пожара, когда чиновники получат по шапке, возможно, что-то и сдвинется с мертвой точки.

Наталья БОРОВАЯ, член совета по туризму палаты предпринимателей Восточного Казахстана, главный редактор портала veters.kz