Это не так просто, если отбросить немного бутафорскую браваду, свойственную в той или иной степени каждой стране, — гостеприимство с элементами насилия, когда гостя принимающая сторона не оставляет в покое ни на час. Сейчас, согласитесь, не до этого.

С одной стороны, нужно принять то, что мигранты, бегущие от мобилизации, не знают нашу культуру, язык, контекст, и поэтому, даже не желая того, будут совершать ошибки. С другой стороны, часть бегущих — чисто статистически — будет являться источником опасности: кто-то займет рабочее место казахстанца, кто-то — квартиру, которую ранее снимали местные. К сожалению, это неизбежно. Важный вопрос: победит ли животное начало, ксенофобия, страх и агрессия в адрес нежданного чужака либо культурный ген гостеприимства, ксенофилии — интереса и принятия другого человека таким, каков он есть, сохраняя сильную позицию хозяина?

Я очень рада, что жаркие дискуссии об опасности пришлых чаще разворачиваются в соцсетях, а в реальности казахстанцы готовы принимать и помогать мигрантам, какими бы они ни были. Потому что если разница в мировоззрении, даже если ценности приезжего диаметрально противоположны нашим, может послужить поводом для отказа предоставить базовую помощь, то чем тогда ты отличаешься от агрессора, который нападает на чужую страну только потому, что она выбрала другой путь развития?

Мы можем себе сейчас представить, что переживала Германия, принимая огромное количество беженцев из стран Ближнего Востока, причём людей другой религии, языка, отличающихся ментальностью и укладом жизни. Сколько потребовалось мужества и мягкости, чтобы принять такое количество мигрантов из менее спокойных регионов? Вообще, подобный дискурс об адаптации, который поднимается у нас, в благополучной Европе идёт давно, в этих странах имеют огромный опыт в принятии большого количества мигрантов. Кто-то едет за будущим для детей, кто-то — за лучшей жизнью для себя, за образованием, заработком.

Резкое неприятие нежданных гостей ни к чему хорошему не приводит. Встречая агрессию, ксенофобию, люди создают свои изолированные, не всегда дружелюбные сообщества, гетто. Когда к тебе относятся плохо, хочется защититься, и это естественная реакция. Но именно она приводит к маргинализации, радикализации, напряжению. Нам это надо? Нет.

В противоположном же случае мягкостью, готовностью принять иного мы снимаем это первичное напряжение. Причём чем меньше нам нравятся люди, тем терпеливее и внимательнее стоит к ним относиться, чтобы у нас появился шанс интегрировать их в сообщество. Так что в этом случае наше гостеприимство выгодно для нас в долгосрочной перспективе. Вот почему это не только про кров и зарезанного барана, а про нечто большее: про внутреннюю готовность принять другого человека, даже если ты не разделяешь его убеждений или образа жизни.

Для большинства релокантов мы страна транзита, но уже есть и те, кто хочет надолго остаться в Казахстане. И очень важно, чтобы первое впечатление о стране человек получил, условно говоря, находясь в тапочках гостя. Если появится чувство защищенности, безопасности, значит, и нам будет комфортно с этими людьми разговаривать, дис­кутировать, интегрировать их.

И ещё давайте честно признаем, что до сих пор Казахстан нельзя было назвать центром притяжения для мигрантов. Даже исторически это был регион, куда чаще ссылали неугодных людей, сбывали с глаз долой, а не место комфортной жизни. Сейчас мы обнаружили себя уже в другой стране. И даже проезжающие транзитом могут нести добрую весть о нашей стране как очаге спокойствия, мира и безопасности. Поэтому так важно вспомнить исконную суть казахского гостеприимства, не перевос­питывать, не стремиться переделать, а в полной мере проявить свою силу. Уверяю вас: её сложно принять за слабость!

Жанна ПРАШКЕВИЧ, исследователь, консультант