Мы высококлассные артисты с консерваторским образованием, у нас свой уникальный продукт и бренд, который существует уже 14 лет. Вроде бы общество заинтересовано в популяризации традиционной культуры, да и казахстанцам это близко — каждый концерт, каждая лекция приносят нам новых друзей. Но почему за рубежом нас знают и обожают больше, чем на родине? Почему под каждой публикацией в соцсетях большую часть лайков и комментариев оставляют иностранцы? Причём популярность распространяется не только на тюркоязычный регион, как можно было бы предположить.

Однажды во Франции нас повергла в шок реакция людей после концерта: к нам подходили и… плакали. Что случилось, почему? Говорят, потому что вы сумели сберечь музыку своих предков, да ещё и подаете её так красиво. Не секрет, что в той же Европе этническая музыка не слишком популярна. Как приглашенные музыканты, причём не по линии посольства или Министерства культуры, мы выступаем в лучших залах мира: Кеннеди-центр, Концертхаус, Карнеги-холл. И я снова возвращаюсь мысленно в Казахстан. Почему здесь не так?

Нельзя сказать, что на родине нас не любят или не понимают... Но этническая музыка сама по себе не может стать вирусным видео или хитом. Для продвижения её нужно крутить так же, как и эстрадные мелодии. Мы же всё время слышим: вы неформат. А что формат? То, что оплачивается?

Я никак не привыкну к тому, что многие наши эстрадные звезды чуть ли не гордятся тем, что не знают нотной грамоты, дескать, природный дар, как у Курмангазы. Вот так, ни больше ни меньше. Да, Курмангазы не знал нотной грамоты, но он был музыкально очень образованным человеком для своего времени, собрал, переплавил огромное национальное музыкальное богатство. Как можно сравнивать себя с ним?

А что сейчас мы слышим на эстраде? Это западная калька и по структуре, и по мелодии, и по смыслу. Но когда мы на наших концертах проводим опрос, какую казахскую музыку могут назвать слушатели, то звучат имена как раз современных исполнителей. Целый культурный пласт народного искусства, не имея поддержки и продвижения, понемногу теряет свою значимость для молодого поколения. Концерты этнических исполнителей если и показывают, то поздно ночью. Интересно, что во время пандемии, когда эстрада переживала не лучшие времена, уникальный шанс получили как раз народные музыканты: они пели, давали концерты прямо из дома и набирали аудиторию.

Сейчас мы снова возвращаемся в залы, на тои, и снова бал правит ротация. Все это меня тревожит не потому, что нам, как артистам, нужен звёздный статус, мы просто хотим выступать на родине и донести до каждого казахстанца сокровища этнической музыки, формируя его вкус. Да, есть некая точечная поддержка от государства, но нет системы, нет понимания важности этого процесса.

Сейчас у нас главными новостями становятся личные события из жизни артистов эстрады, хитами — незатейливые песни. Потихоньку между профессиональными музыкантами и публикой создается настоящая пропасть, и я не знаю способа, как её преодолеть. Мы говорим, что молодежь слушает и смотрит что попало, но мы же сами это сделали…

Почему мы переняли философию денег? Куда девалась глубина, куда ушло отношение к сцене, как к священному месту? И самый грустный вывод: мы вообще не ценим своих профессионалов. Знаю множество примеров, когда операторы, актёры, музыканты получали хорошие контракты за границей и оставались работать там, где они востребованы. Мы тоже практически каждый месяц получаем предложения по работе и по переезду. Слышим: мол, может, хватит заниматься донкихотством, пора поменять страну и нормально работать и жить. А для нас нормально работать — это выступать у себя на родине, чувствовать поддержку на своей земле.

Бауыржан БЕКМУХАНБЕТОВ, музыкант, участник ансамбля “Туран”