Так получилось, что этим летом я впервые отправилась в цивильный, укутанный комфортом отпуск. Никакой тебе беготни с высунутым языком за гидом, отсутствие бесконечного ожидания у автобуса опаздывающих туристов, без тряски по бездорожью в поисках красивейшего уголка в мире. Зато с возможностью приглядеться внимательно к соседям.

...Мы заехали практически вместе.

Две супружеские пары достойного возраста и мы с внучкой. Все из Казахстана.

Несколько раз в день, обегая громадный ресторан в поисках того, что из представленного изо­билия будет есть внучка, я сталкивалась с моими землячками, которые были озабочены той же проблемой. Моя любимая девочка из-за маленького росточка не могла дотянуться до предлагаемых блюд. У дяденек тоже, видимо, была своя причина ждать, когда их половинки отыщут в зале или на улице, или даже в соседних кафе мясо нужной прожарки и нежности.

К морю они приходили к вечеру. Жены несли увесистые, внушительных размеров пляжные сумки, в которые утрамбовывались мохнатые полотенца, кремы от загара, бутылки с минеральной водой, яблочки и что-нибудь почитать... Агашки шли степенно рядом.

Солнце нещадно палило, даже уходя на покой, и, глядя на меня и двух татешек, думало: “Няньки!” Лично мне моя роль нравилась. Моим землячкам, кажется, тоже.

По вечерам, гуляя под пальмами и банановыми деревьями, с которых свисали соцветия будущих плодов, как разноцветные люстры ручной работы, мы встречались на дорожках. Они стали дружить семьями. Дяденьки шли, обсуждая государственные дела. Они знали, как обустроить страну. А позади, шагов так на семь, молчаливо шли жены. Как охранники...

Наверное, они были счастливы не визуализированной для посторонних глаз без ярких цветов радуги картинкой совместно прожитых лет.

Как живут, так и отдыхают.

Расслабленный человек, уезжая за тридевять земель, где его никто не знает, иногда гротескно выпячивает свою индивидуальность. Там была дама. Очень интересная. Постаревшая Мальвина. С локонами, пышно громоздившимися на её голове, с килограммом приклеенных ресниц и ярким румянцем. Вся эта красота медленно, как в фильмах ужасов, расплывалась на глазах от жары и влаги.

Отчего-то хотелось пожалеть её. Как-то не было похоже, что у неё была счастливая жизнь, которая шла в яростной борьбе с признаками увядания.

Рядом были очень возрастные отдыхающие, которые, как сувенирные магнитики, притягивали к себе взгляд. Иностранцы. Супружеские пары с убеленной сединой головой болтали без умолку меж собой, как будто до поездки года два держали обет молчания.

Помню, двое, лет по 80, как минимум, вошли в море, взявшись за руки, и стояли в ожидании приближающейся волны. Та набирала силу и время от времени поднималась выше человеческого роста и спешила к берегу, стараясь прихватить с собой все, что встречалось на пути. Старики хохотали, как дети, которые стояли рядом, обнимаемые родителями, и визжали, как дети. Восторженная радость на многих языках мира сливалась с шумом моря.

Идиллия... Рай на земле.

Я поискала глазами земляков. Увидела одну пару. Волна уронила татешку, она поднималась под выговор супруга: я ж тебе говорил, что на море волны, я ж тебе говорил, что нужно остаться у бассейна... Женщина успокаивала мужа:

- Хорошо, сейчас пойдем.

Есть страшная бедность в жизни наших стариков. За много лет работы в газете я её насмотрелась. Когда не хватает средств на лекарства, когда мечта о вкусной еде остается только мечтой. Когда один завидует другому только потому, что у того пенсия на три тысячи больше...

Но эти-то, думала я, живут в достатке, если смогли вырваться в рай Средиземноморья.

Или им дети сделали царский подарок, отправив на море, сейчас это модно в определенных кругах. При этом можно целый год не интересоваться, чем заполнен холодильник у отца с матерью...

Отдыхающие за границей наши старики — это отражение нашей жизни на родине.

Из-за нашей вечной неуверенности в завтрашнем дне с годами атрофируется чувство радости и удовольствия. Так, что у некоторых не хватает сил насладиться днём сегодняшним, даже если он удался.

Хельча ИСМАИЛОВА, журналист