Министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности предложило проект закона о внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты по вопросам защиты персональных данных, включающий довольно спорные поправки.

В частности, в статью 6 закона о персональных данных предлагается внести поправки, согласно которым распространение персональных данных в общедоступных источниках, а также сбор, обработка и распространение персональных данных из общедоступных источников будут разрешены только с согласия субъекта или его законного представителя. Исключение составляют случаи выполнения госорганами предусмотренных законодательством функций по публикации информации, подлежащей обязательному раскрытию.

А статью 15 того же закона предлагается изложить в следующей редакции: распространение персональных данных допускается при условии согласия субъекта, если при этом не затрагиваются законные интересы иных физических и юридических лиц. Правда, в МЦРИАП утверждают, что эти поправки не будут распространяться на журналистов.

На мой взгляд (высшее юридическое образование, думаю, даёт мне право рассуждать о подобных вещах), министерство то ли намеренно вводит медиасообщество в заблуждение, то ли само, говоря протокольным языком, добросовестно заблуждается. Я считаю, что если положение о распространении персональных данных не будет распространяться на журналистов, то в той же статье 15, а по-хорошему и в статье 6 необходимо сделать соответствующую оговорку. То есть добавить фразу о том, что “действие данной нормы не распространяется на случаи осуществления журналистами и СМИ своей законной профессиональной деятельности”. Или хотя бы написать что-то вроде “за исключением случаев, предусмотренных иными законодательными актами” либо “если иное не предусмотрено законодательными актами”.

Я убеждена, что все спорные моменты необходимо прописать как можно четче. Тем более что и в законе о СМИ прямо не говорится о том, что журналист имеет право собирать, обрабатывать и распространять персональные данные. “Журналист имеет право осуществлять поиск, запрашивать, получать и распространять информацию”, — гласит пункт 1 статьи 5. Можно ли под таким широким понятием, как информация (чёткого определения в законе нет), подразумевать персональные данные? С одной стороны, да, с другой — термины, используемые в законодательных актах, должны быть предельно точными, чтобы избежать разночтений. Поэтому в случае возникновения спора, например, между СМИ и гражданином, у которого не спросили разрешения на публикацию его данных, оппонент сможет сказать: раз в данной норме не написано “персональные данные”, значит, на них она не распространяется.

Персональные данные упоминаются в законе о СМИ всего дважды. В первом случае речь идёт о запрете распространять персональные данные несовершеннолетних (статья 14), во втором — о том, что “редакция, собственник интернет-ресурса обязаны соблюдать права на используемые объекты права интеллектуальной собственности, включая авторские, смежные и иные права на интеллектуальную собственность, а также обработку и защиту персональных данных в соответствии с законодательством” (статья 17). И эту норму, на мой взгляд, заинтересованные лица смогут использовать впоследствии как аргумент в пользу того, что журналисты и СМИ обязаны соблюдать нормы закона о персональных данных.

А может случиться так, что появится новый закон о СМИ (по имеющейся у нас информации, этот вопрос уже прорабатывается), в котором нормы, касающиеся персональных данных, пропишут конкретнее. И не в пользу журналистов…

Впрочем, на истину в последней инстанции я не претендую. Возможно, я ищу чёрную кошку в тёмной комнате, а её там и вовсе нет. Но опыт показывает, что государство только закручивает гайки во всем, что касается свободы слова, получения и распространения информации. Поэтому лучше попытаться не допустить принятия спорных поправок вообще, чем потом расхлебывать последствия.

Мадина АИМБЕТОВА, журналист