Когда у должника-банка начинаются проблемы, то имеется такой механизм, как принудительное прощение части долгов. То есть как только банкиры доводят банк до нехватки денег, наш регулятор считает разумным дать ему способ избежать части своих обязательств через такой механизм, называемый реструктуризацией.

С момента вступления в силу решения суда о реструктуризации приостанавливается исполнение всех решений судов по обязательствам, которые предполагается реструктурировать, и при этом не допускается обращение взыскания на имущество проблемного банка. У проблемного банка есть права, дающие прекрасный рычаг для переговоров с самыми жесткими кредиторами. Например, проблемный банк имеет право по своему усмотрению определять, какое обязательство будет реструктурировано, а какое — нет.

Примечательно, что проблемному банку, обратившемуся за процедурой судебной реструктуризации, необязательно добиться согласия кредиторов. Если он не получит согласия двух третей кредиторов, банк-должник может добровольно ликвидироваться, что означает для кредиторов верный риск невозврата. Подводя краткий итог, заметим: если у банка начались проблемы с платежеспособностью, он может с помощью реструктуризации легально списать часть долгов.

Через такую реструктуризацию и схожие меры поддержки государством прошли такие титаны, как БТА, Альянс, Темирбанк, Казкоммерцбанк, Цеснабанк и другие. Констатируем, что государство наше слышащее для банкиров всегда и его лояльность к ним незыблема. Правда, такая лояльность особо не помогает. За 15 лет количество банков уменьшилось почти вдвое. И совсем недавно лишили лицензии очередной — AsiaCreditBank.

А как государство относится к кредитным долгам людей? Закон “О банках и банковской деятельности” теоретически даёт возможность улучшить условия для заемщиков — физических лиц. Под таким улучшением подразумеваются отмена комиссий, неустойки, уменьшение процентной ставки или отсрочка платежей.

С 1994 года общая норма по денежным обязательствам в Гражданском кодексе (ГК) справедливо предполагала, что если есть долг, то при его возврате в первую очередь гасится основной долг. Но в 2016-м в эту статью 282 ГК банковское лобби, испугавшись снижения доходов, продвинуло норму, которая отменила этот порядок для заемщиков — физических лиц. И для ипотеки основной долг гасится только в последнюю — седьмую и восьмую — очередь. И казахстанские заемщики буксуют при погашении ипотеки, и чем дольше просрочка, тем меньше шансов вылезти из долговой ямы, в которую их засунул банк с разрешения регулятора!

Правда, главой государства был подписан указ “О мерах по снижению долговой нагрузки граждан Республики Казахстан”. С его помощью банки простили малоимущим задолженности на общую сумму 33,6 млрд тенге. Это тоже неплохо, но недостаточно. А сколько всего долгов и заемщиков в стране?

По последним данным финансового регулятора, просроченных кредитов 7,88 процента от размеров банковских активов, то есть объём просрочек на 2,39 триллиона тенге. Даже если это правда, а были сведения о сокрытии реальных данных банками, то, значит, настоящая проблема в 70 раз больше, чем мера, принятая по малоимущим, а значит, регулятору надо стать в 70 раз эффективнее.

Только будут ли меры государства так же добры и социальны к задолжавшим людям, как к задолжавшим банкам? Можно ли регулятору стимулировать такую дальновидность у самих банков?

Айдар ЕГЕУБАЕВ, юрист, экономист