В Стратегии «Казахстан-2050» была поставлена задача «развития экономической и торговой дипломатии для защиты и продвижения национальных экономических и торговых интересов». В своём Послании «Казахстан в новой реальности: время действий» Касым-Жомарта Токаев отметил, что в новых условиях привлечение инвестиций в страну и экспорт отечественных товаров и услуг является особым приоритетом для правительства. Новая реальность – это не только и не столько маски с перчатками, самоизоляция и видеоконференции. Это также глобальный экономический кризис, снижение мировой торговли и сокращение потоков прямых иностранных инвестиций (ПИИ). В нашей стране сформирована необходимая законодательная база, приняты программные документы, созданы институты поддержки экспорта и привлечения иностранных инвестиций.

Однако Национальная инвестиционная стратегия была принята в 2018 году, когда Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) и все международные финансовые институты ожидали роста международной торговли и увеличения потоков ПИИ, особенно в развивающиеся страны.

Коронавирус резко изменил ситуацию.

Сегодня ЮНКТАД заявляет, что по итогам 2020 года объём мировой торговли должен уменьшиться на 20%, а глобальные объёмы потоков прямых иностранных инвестиций сократятся на 40%. При этом сильнее всего пострадают развивающиеся страны.

Если в 2019 году мировой объём ПИИ составил полтора триллиона долларов, то в нынешнем он будет ниже одного триллиона. Это самый низкий показатель с 2005 года, отмечается в докладе ЮНКТАД. Прогнозы на ближайшие годы также неутешительные. В 2021 году потоки инвестиций сократятся ещё на 5-10 процентов. Некоторое восстановление ожидается не ранее 2022 года.

Кризисная ситуация усугубляется торговыми войнами и взаимными санкциями.

Выступая на прошедшем 28 мая в формате видеоконференции форуме ООН «Финансирование развития в эпоху COVID-19 и в последующий период», Касым-Жомарт Токаев заявил: «Международное сообщество должно прекратить вводить новые ограничительные меры для торговли, которые выросли почти в 10 раз по сравнению с двумя годами ранее. Международная торговля должна восстановить свою подлинную роль двигателя развития».

Следует отметить, что ограничительные меры для торговли, которые чаще называют экономическими санкциями, появились не в эпоху коронавируса, а намного раньше. Одно из первых документально зафиксированных решений о введении санкций было принято Афинами ещё в 432 году до нашей эры, накануне печально известной Пелопонесской войны. Ограничительные меры были приняты в отношении Мегары — союзника враждебной афинянам Спарты. Мегарянам под страхом смерти было запрещено торговать и проживать в портах и на территориях, подвластных Афинам. Это решение стало, по мнению историка Фукидида, свидетельством той ловушки, в какую неизбежно попадают господствующее государство и государство, способное бросить вызов этому господству. А также той искрой, из которой разгорелось пламя самоубийственной для Спарты и Афин войны. Историки считают, весьма вероятным, что подобные ограничительные меры принимались и раньше, в древнем Шумере и Египте.

С тех пор санкции были и остаются неизменным элементом международных отношений. Безусловную легитимность имеют лишь санкции, принятые Совбезом ООН от лица всего мирового сообщества. Однако практически всегда санкции применяются в отношении стран, экономически намного более слабых и зависимых от инициатора санкций. Именно поэтому санкции как инструмент политического давления чаще всего используют Соединенные Штаты. Но можно вспомнить и о недавних санкциях России против Турции, и о попытке экономической блокады Катара со стороны Саудовской Аравии и её союзников.

По подсчетам Института мировой экономики Петерсона, из 174 случаев применения санкций в ХХ веке США накладывали их 109 раз, Великобритания – 16 раз, ЕС – 14 раз, СССР и Россия – 13 раз, а ООН – лишь 20 раз.

Американские санкции основаны на подавляющим экономическом, финансовом и технологическом превосходстве Соединенных Штатов. При этом принимаемые конгрессом санкционные акты обычно составлены из довольно размытых формулировок, которые дают возможность различной интерпретации в зависимости от обстоятельств. По мнению экспертов, в рамках уже принятых законов возможно и сохранение статус-кво, и ужесточение действующих санкций, и введение новых.

Кроме того, в США существует эффективный механизм мониторинга санкционных режимов, а также хорошо разработанная система наказаний и штрафов за их нарушение.

Многочисленные исследования свидетельствуют о довольно низкой эффективности санкций с точки зрения достижения политических целей. Так, многолетние экономические санкции против Кубы, Судана, Ирана, Северной Кореи и ряда других стран не привели к смене правящих режимов. При этом издержки гуманитарного характера, такие как голод и болезни в странах, находящихся под санкциями, а также негативное влияние на мировую торговлю в глазах многих стран обесценивают любой полученный результат.

Сегодня целью санкций все чаще становится сдерживание технологического развития страны-соперника.

К началу 21 века в мировой экономике сложились нормы и правила, основанные на опыте либеральных демократий (США, Канады, Японии, Австралии, европейских стран). Этот опыт предполагал, что взаимодействие экономики, где ключевые игроки – частные компании, и внешней политики, где ключевые игроки – суверенные государства, носит односторонний характер. Он был сформулирован в известном высказывании президента американской автомобильной корпорации: «Что хорошо для Дженерал Моторс, то хорошо для Америки».

Когда крупными игроками на глобальных рынках стали китайские компании, выяснилось, что они играют по правилам ВТО, но при этом исходят из принципа «Что хорошо для Китая, то хорошо для CNPC/ZTE/Huawei».

Это вызвало жесткую критику в адрес Китая, а затем и введение ограничений на китайские инвестиции в высокотехнологичные сектора экономики.

Так, в начале августа президент США Дональд Трамп подписал исполнительный указ «О борьбе с угрозой TikTok», запрещающий проведение любых сделок с владельцем этого приложения — компанией ByteDance. TikTok обвиняется в сборе досье с личными данными для шантажа, проведении промышленного шпионажа, а также организации кампаний по дезинформации в интересах Коммунистической партии Китая.

Под тем же самым предлогом продолжается ужесточение санкций против компании Huawei, который американцы выдавливают не только со своего рынка, но и с рынков своих союзников. При этом санкции вводятся в отношении всех компаний, сотрудничающих с Huawei.

«Администрация Трампа рассматривает Huawei такой, какая она есть — это орган государственной слежки Коммунистической партии Китая, и мы приняли соответствующие меры», — прокомментировал ситуацию госсекретарь Майк Помпео.

Никогда экономические санкции не применялись столь часто и широко, как в последние пять лет. И самое главное, никогда раньше эти санкции так не затрагивали национальные интересы Казахстана, как сейчас. Объектами этих санкций являются два наших самых крупных торгово-инвестиционных партнёра – Россия и Китай.

Следует исходить из того, что санкции в отношении России и Китая – это не кратковременное явление, которое можно переждать. Они, к сожалению, стали новой нормальностью. Взаимосвязанность казахстанской экономики с российской и китайской очень велика и вряд ли уменьшится, учитывая вектор евразийской интеграции и сопряжение казахстанских госпрограмм с китайской Инициативой пояса и пути.

Следовательно, санкции должны стать фактором, который мы должны учитывать в наших среднесрочных и долгосрочных планах и прогнозах. А меры по снижению негативного воздействия от них должны стать обязательным элементом стратегического планирования.

Ключевыми целями казахстанской экономической дипломатии являются:

• поддержка казахстанских компаний на внешних рынках;

• привлечение в Казахстан иностранных инвестиций, способствующих трансферту технологий и созданию новых рабочих мест;

• согласование норм и правил ВТО и ЕАЭС с экономическими интересами Казахстана.

Успешность и эффективность экономической дипломатии определяется сочетанием трёх факторов – дипломатического, экономического и международно-правового.

Сильное и эффективное внешнеполитическое ведомство, располагающее сетью загранпредставительств за рубежом, наделенное необходимыми полномочиями для координации внешнеэкономической деятельности государственных органов и для ведения переговоров по внешнеэкономическим вопросам, обеспечивает защиту и продвижение экономических интересов государства с помощью широкого набора приёмов, средств и методов классической дипломатии.

Наличие экспортного потенциала, отвечающего потребностям мировых рынков, благоприятного инвестиционного климата, необходимых трудовых, финансовых и научно-технических ресурсов позволяет наполнять практическим содержанием договоренности, достигнутые дипломатическими средствами.

Общепринятые на глобальном и региональном уровне нормы и правила международной торговли и инвестиций, а также международные организации, обеспечивающие соблюдение этих норм и правил (ВТО, ЕАЭС), позволяют выстраивать долгосрочную стратегию продвижения национальных интересов.

МИД во взаимодействии с другими госорганами способен создать благоприятные условия для казахстанских экспортеров на зарубежных рынках, для расширения номенклатуры экспорта за счёт несырьевой продукции с высокой добавленной стоимостью, для иностранных инвестиций и трансферта новых технологий.

В то же время экономическая дипломатия и экономизация внешней политики не могут подменить собой экономического развития, не могут решить вопросы диверсификации национальной экономики, расширения экспортной номенклатуры, готовности отечественных экспортеров работать по международным стандартам, повышения производительности труда и квалификации рабочей силы.

Николай КУЗЬМИН, политолог