Знакомясь с публикациями, в том числе и в вашей газете, по проблеме селевой безопасности Алматы, я хотел бы обратить внимание общественности и специалистов на один немаловажный момент.

В начале 60-х годов прошлого века я принимал участие в исследованиях моренных озер в районе ледников Туюксу и Молодежный, а затем и в первом успешном сифонном спуске одного из них, был свидетелем зарождения озера № 6 на Маншучке, поэтому о селевой проблеме в южной столице знаю не понаслышке.

Но сейчас я имею в виду другое, а именно высокогорную плотину на Медеу, точнее, задержанные ею селевые отложения 1973 года. Как справедливо отмечалось в прессе, новый сель, соизмеримый по объёму с селем того года, полностью заполнит верхний бьеф по гребень плотины и может обрушиться на восточную часть города, приведя к колоссальным людским и материальным потерям.

Когда произойдет такой селевой выброс — через неделю, год, 50 или 100 лет, никто не знает, но он неминуемо произойдет! А ведь ложе селехранилища можно очистить от наносов, подготовив его к приёму очередного, пусть даже самого катастрофического селя.

В этой связи у меня есть конкретное предложение.

Известно, что селевые отложения более чем на 90 процентов состоят из валунно-галечника и песка, которые после дробления и промывки могут быть использованы для приготовления строительного бетона.

Алматинцы старшего поколения помнят, что до конца 60-х годов прошлого века все строительство в Алматы велось на бетоне, щебень и песок для которого добывали в русле Большой Алматинки на участке от нынешней улицы Жандосова до плотины озера Сайран, а на месте самого Сайрана и выше его было несколько карьеров, обеспечивающих сырьем расположенный здесь же завод по производству песка и щебня. Сейчас такие заводы работают в руслах рек Талгар и Аксай, где выработаны карьеры, суммарный объём которых далеко превышает объём селехранилища на Медеу.

И здесь возникает вопрос: а почему бы не организовать завод по производству щебня и песка в ложе селехранилища выше плотины Медеу? Уверен, если бы такой завод заработал сразу же после селя 1973 года, сегодня селехранилище было бы полностью очищено от наносов.

Конечно, ждать заметной прибыли от такого завода не приходится, но в данном случае речь идёт о десятках тысяч жизней, по существу — о гуманитарной катастрофе. Которая, напомню, вполне реальна!

Правда, здесь возникает ряд экологических проблем: мутная вода в реке, груженные песком и щебнем машины на оживленных магистралях города, круглосуточный грохот дробильной машины. Но при желании эти проблемы можно решить или свести к минимуму. Скажем, создать замкнутое оборотное водоснабжение для промывки песка, исключающее попадание мутной воды в Малую Алматинку. В конце концов, можно построить через Бутаковское ущелье канатную дорогу для транспортировки селевых отложений в урочище Котур-Булак на давно работающий здесь щебзавод. В этом случае поток машин с песком и щебнем будет полностью выведен за пределы города.

Думается, что главным препятствием здесь является проблема с финансированием. Но давайте вспомним печальный опыт Кызыл­агаша! Маленький посёлок. Десятки человеческих жизней. А здесь, повторяю, дело идёт о жизни десятков тысяч людей!

Конечно, невозможно очистить селехранилище за год и даже за пять лет, но мы должны думать не только о ныне живущем, но и о будущих поколениях алматинцев.

Интересно, а что скажут по этому поводу специалисты?

Николай МАКСИМЕНКО, пенсионер, Алматы