“Терпеть не могу мыть полы!” — слышу возглас моего сына. Мы в летнем инклюзивном лагере, и день завершается дежурством по дому. Летний инклюзивный лагерь — это программа, которую организовала команда проекта “Аутизм победим”. Дети обычные и дети с аутизмом здесь находятся с утра до вечера и вместе играют в игры, выполняют задания и просто общаются. Я — координатор одного из инклюзивных проектов, и мои дети — мои партнёры по делу. Они учатся помогать детям с аутизмом преодолевать их состояние. Вместе с наставниками ребята приводят в порядок дом. Чинга ноет, сопит, всячески изворачивается и говорит, что больше никогда и ни за что.

На следующей неделе наставники объявляют: в команду к Антону — одному из наставников — на дежурство идут только лидеры, только те, кто заслужил право вместе с ним отрабатывать бытовые навыки, чтобы потом учить этому особенных ребят. Когда Чинга узнает, что попадает в эту команду, мыть полы он идёт с радостью, почти бежит. Это к вопросу о смене позиционирования. Или как чего-то захотеть.

Когда мои дети были младше, мне казалось, что воспитывать — это постоянно одергивать и направлять. И если я буду недостаточно одергивать, окружающие подумают, что я плохо их воспитываю. Потом пришел другой период, нигилистический. Я решила, что родитель и ребёнок — друзья навек и, вообще, свободу личностям. И тогда попыталась перестать одергивать. Мне кажется, мои дети слегка обалдели от такой смены курса и растерялись. И оттого корабль наш с курса сошел. И потонул бы, откровенно говоря, если бы я вовремя не уяснила для себя — родитель ребёнку наставник. А это значит, он берет на себя ответственность, а не сообщает ребёнку: “Отныне ты сам все решаешь”. Он решает ВМЕСТЕ с ребёнком. А ещё крайне важно, как бы там ни сопротивлялись современные родители, чтобы ребёнок учился на примере мамы и папы. И дело тут не только в конкретных поступках. Можно ездить на велике с кислой миной, потому что надо заниматься спортом, можно читать занудную литературу и гордо сообщать сыну или дочери: “Смотри, я же читаю”. А можно самому увлекаться чем-то и увлекать ребёнка… состоянием, вдохновением. То есть фактически вы живёте своей прекрасной идеей и делитесь с ребёнком умением (именно умением) чем-то жить, чем-то вдохновляться, творить что-то прекрасное. Ребёнок перенимает состояние. И точно так же дело обстоит с ответственностью. Это вопрос взрослого человека, который в своей жизни умеет за что-то отвечать. Именно этому учатся и дети. Вот когда я принимаю на себя ответственность, что мы выбираем не аквапарк, а уборку дома, и провожу эту уборку с удовольствием и вместе с детьми, они понимают, что я умею решения принимать и за них отвечать. А если я превращаю процесс принятия решения в ссору, обиды и вместо весёлого дежурства у нас разборки — это значит, я принимать решения не умею. Решения бывают разными. В том числе и сложными. Например, развод. Например, отдать животное другим людям. Например… Вы точно вспомните и свои ситуации. Важно в этих ситуациях не забыть о ребёнке. Не переложить на него проблемы —

дескать, думай что хочешь, я тебе объяснять ничего не буду. Не ставить перед фактом. Нет, тут надо научиться вовлекать ребёнка, делать его частью своей команды. Как это? Сначала сложно. Потом круто.

Почти все взрослые люди хотят вырастить своего ребёнка порядочным, ответственным, счастливым. Внимательным к окружающим, например к особенным людям, к особенным детям. Но давайте будем честными перед самими собой: если взрослый где-то очень глубоко внутри боится, брезгует, не хочет впускать в свою жизнь сам факт существования людей с различными диагнозами, то его сын или дочь учатся лицемерию, а не умению просто жить и просто понимать: все люди разные, все дети особенные. Мир для всех.

Салтанат Мурзалинова-Яковлева, сотрудник проекта “Аутизм победим”