Вот уже 12 лет я живу в Японии. Там у меня дом, работа, дети. А душа рвется домой, в Казахстан.

С будущей женой мы вместе учились в Ляонинском университете Шеньяна. Однажды, когда она зашла в аудиторию, единственное свободное место оказалось возле меня. Не скажу, что влюбился с первого взгляда, но всё-таки выпросил у неё номер телефона. Сегодня она и сама не может объяснить, почему это сделала: в Японии не принято раздавать телефоны едва знакомым людям.

Наши встречи с Айко продолжались недолго. Очень скоро из-за финансовых проблем я вынужден был оставить учебу в университете. Первое время подрабатывал переводчиком. Потом меня пригласили в Астану снабженцем по Китаю. Когда я сказал, что нам нужно расстаться, у моей девушки был шок. “Давай хотя бы держать связь друг с другом”, — предложила она. Я согласился, но был уверен, что общаться на расстоянии невозможно. Но однажды она, не ставя меня в известность, приехала в Алматы. Позвонила из аэропорта: встречай!

Был поражен — не то слово! Одна! Не зная ни языка, ни страны! Вот это характер! В общем, через три года после первой встречи мы сыграли свадьбу.

В тот момент я ни в какую Японию не собирался уезжать. Моя молодая жена не спорила: “Хорошо, будем жить здесь. Но давай съездим туда на пару лет. Присмотришься — если не понравится, вернемся в Казахстан”. “Разве что на пару лет”, — пошел я на одолжение.

Эта “пара лет” длится уже 13-й год, у нас растут двое детей — сын Канат и дочь Нурия. Её родители приняли меня как родного сына, а мои родственники к Айко относятся как к типичной казахской келин. Хотя она и не говорит на казахском, но после “курса молодого бойца” в ауле у моей ажеки летает так, что и сама может научить кого угодно быть образцовой келин.

Мои дети в Алматы бывают каждый год. Здесь они пусть и с акцентом, но говорят на казахском. Жена не против, она считает, что дети не должны забывать о своих корнях.

Когда я приехал в 2005-м на родину жены, японский у меня был почти на нуле, и я пошел на языковые курсы. Продолжительность этих курсов была два года, но я постарался выучить язык за год и пошел устраиваться в компанию по торговле автомобилями.

И вот тут мне пришлось испытать настоящий шок. То, что японцы пахари, это даже слону понятно. Но есть другие нюансы, не видные, не слышные, не чувствительные человеку со стороны. Например, если вы закончили свою работу раньше времени, то сидеть и плевать в потолок не имеете права. Нужно помочь близстоящему. Если накосячил кто-то один, наказывают всю команду.

В Казахстане в последние годы пытаются внедрить кайдзен — японскую систему улучшения качества, но у нас она, говорят, никак не может заработать. Теперь я знаю почему.

Между той ответственностью, которой придерживается казахский рабочий и его японский собрат, огромная пропасть. Это если в двух словах. Ответственность, равно как и умение вести себя так, чтобы не доставлять проблем другим, прививается японцам не с 20 лет, а с первых дней появления на свет.

Из автомобильной компании я ушел, отработав там больше семи лет. Познакомился к тому времени с бизнесменами-казахами. Они предложили заняться совместным бизнесом — открыть перепелиную ферму на родине. Хотя я и не имел к сельскому хозяйству никакого отношения, но решил рискнуть. Первым делом нужно было обу­читься основам этого бизнеса. Но в Японии кого попало на свои предприятия владельцы не пускают. У каждого есть свои секреты и ноу-хау. Я за хозяином самой крупной перепелиной фермы в Японии бегал полгода. Упрашивал поработать у него бесплатно чуть ли не на коленях — и уговорил-таки.

Было очень сложно. До этого я сидел в офисе в белой рубашке и галстуке, а тут надо убирать помет, таскать корм, условия жизни спартанские — обитать приходилось в крохотной каптерке при ферме. Овладев технологиями, приехал в Казахстан.

Говорят, у нас трудно поднять бизнес. Но ведь я с партнёрами, такими же молодыми парнями, как сам, открыл перепелиную ферму в Каскелене, не рассчитывая на чью-то помощь. Просто нам всем надо менять мышление. Если будем думать, что все решается только благодаря связям и деньгам, так и останемся в средневековье. Да и нам тоже первое время было сложно, но сейчас мы вышли на плюс: закрываем примерно 30-40 процентов потребностей крупных алматинских супермаркетов в перепелиных яйцах и тушках.

Сейчас я занят другим проектом. Что это будет — секрет фирмы, но точно могу сказать: все, чему я научусь здесь, в Японии, привезу на родину.

Очень скоро, надеюсь, буду жить со своей семьей в Казахстане. Многих интересует: а согласится ли моя жена на переезд? Но в Японии решение главы семейства не обсуждается. Даже если я соберусь спуститься в ад, Айко будет рядом.

Абдыгали АЛИ, гражданин Казахстана, живущий в Японии