Моё отрочество выпало на период, когда порно активно эволюционировало от видеокассет к дискам. Прогресс привнес в жанр массу плюсов, которые тут же были высоко оценены тинейджерами всего мира.

Во-первых, появилась возможность перематывать фильм одним кликом шариковой мыши. Больше не нужно было прогонять скучное вступление, жужжа видео­магнитофоном на всю квартиру. Во-вторых, компакт-диски гораз­до проще было хранить (читай — прятать). Больше не нужно было маскировать громоздкие кассеты под фильмы со Сталлоне. Достаточно было написать на CD маркером “системный диск” и закинуть его в ящик стола, за которым делались уроки. В этот немаловажный период становления моей личности среди пацанов ходила эдакая история-страшилка, которую спустя столько лет я хочу вам поведать.

В тот день 14-летний Сережка (назовем его так) спешил из школы не просто так. Ещё бы, ведь он наконец выменял у друга заветный диск. Целых 700 мегабайт годного видео, ещё и отдельная папка с фотографиями! Но дома его ждал неприятный сюрприз — отец взял больничный и бродил по квартире, занимаясь хозяйскими делами. А компьютер, как назло, стоял в зале, где, естественно, не было какой-либо задвижки или шпингалета.

Поначалу Сережка пытался отвлечься: посмотрел новую серию “Бригады”, поболтал по городскому телефону с девочкой из параллельного класса, даже пытался делать домашнее задание. Но все было тщетно. Диск на столе так и манил к себе и напрочь овладел его сознанием. Тогда юноша решил пойти на риск: “Да ладно, я только одним глазком! Хотя бы посмотрю, про что сюжет”.

Он аккуратно включил новенький “Пентиум”, тихонько вставил диск и убавил звук в колонках. Качество действительно радовало — картинка яркая и сочная, не то что на видеокассетах. Протяни руку, и вот ты будто сам в кадре. Через пару минут бурлящие гормоны всё-таки дали о себе знать. Кровь прихлынула к нижним чакрам, и Сережка решил пойти ва-банк. “А ведь не врали ребята! Фильм ништяк”, — проносилось в его голове, когда он судорожно приближал ползунок плеера к финалу фильма.

Разумеется, именно в момент катарсиса в зале появился отец. Со словами: “Сынок, ты не видел фигурную отвертку?” — он застыл в дверях как вкопанный. Сынок же в это время, фонтанируя смущением, жалобно выдавил из себя что-то вроде: “Папа, прости, я не знаю, что со мной!”

Ситуация неловкая, но и не трагичная, согласитесь. Казалось бы, отец мог махнуть рукой да пойти по своим делам. Парень-де взрослеет, все нормально. Но на то ведь это и страшилка — хеппи-энда не получилось. Папаша тут же стянул с себя ремень и крепко выпорол рукоблуда. Затем взял его за ухо и повел к однокласснику, который дал диск. Ничего не подозревавший отрок открыл дверь и тут же почувствовал боль от прилетевшего ему в лицо CD (ещё один плюс дисков — их вес, кассетой было бы больнее). После этого отец пригрозил обоим салагам кастрацией и с удовлетворением от выполненного отчего долга потолкал сына домой.

Тогда, в 14 лет, мы, конечно, смеялись над неудачливым ровесником и его отцом-психопатом. Но сейчас, когда переосмысливаешь эту ситуацию, становится не по себе.

Что стало с психикой парня после такой травмы? Возможно, появился страх к сексу? Или страх к женщинам? Ведь, как мы знаем, большинство маньяков имели свои детские психологические травмы. А сегодня я открываю ленту, вижу флешмоб #янебоюсьсказать и, кажется, понимаю, откуда берутся мерзавцы, которые становятся поводом для написания тяжелых признаний.

Глеб ПОНОМАРЁВ, художник-аниматор